Салтычиха и любовник екатерины 2. Чёрная вдова Салтычиха. Красавицу-дворянку прославили зверские убийства. Повальный обыск в Троицком

В 1768 году рядом с Лобным местом у позорного столба стояла помещица Дарья Салтыкова — знаменитая Салтычиха, насмерть замучившая как минимум 138 своих крепостных. Для женщины не являющейся правительницей, это своего рода рекорд, самое большое число жертв в истории…

Пока дьяк зачитывал с листа совершенные ею преступления, Салтычиха стояла с непокрытой головой, а на ее груди висела дощечка с надписью «Мучительница и душегубица». После этого ее отправили на вечное заточение в Ивановский монастырь.

Живописное, тихое, окружённое хвойным лесом поместье Салтыковых в подмосковном Троицком вскоре после скоропостижной кончины хозяина превратилось в какое-то проклятое место. «Как будто чума поселилась в тех краях», – шептались соседи. Но сами жители «заколдованного поместья» опускали глаза и делали вид, что всё как всегда и ничего особенного не происходит.

А между тем число крепостных крестьян неуклонно сокращалось, а на сельском кладбище чуть ли не еженедельно появлялся новый могильный холмик. Причиной необъяснимого мора среди салтыковских крепостных была не массовая эпидемия, а молодая вдова, мать двоих сыновей – Дарья Николаевна Салтыкова.

С жалобой к Екатерине II

Весной 1762 года крепостные Савелий Мартынов и Ермолай Ильин совершили побег, задавшись целью добраться до Петербурга и передать жалобу на свою хозяйку самой императрице. Не страшили мужиков ни полицейские облавы, ни возможный поход по этапу в Сибирь. Савелию так и вовсе терять было нечего. После того, как Салтыкова хладнокровно убила трех его жен подряд, крестьянин потерял надежду на спокойную и счастливую семейную жизнь.

Может, произошло чудо расчудесное или небеса услышали молитву доведенных до крайней степени отчаяния крепостных, но только «письменное рукоприкладство» – так именовалось письмо к Екатерине II – все-таки попало в руки императрицы. Государыню не смутил ни дворянский титул обвиняемой, ни ее многочисленные покровители, и уже через несколько дней после прочтения жалобы было возбуждено уголовное дело против Салтыковой Дарьи Николаевны, которую обвиняли в многочисленных убийствах и жестоком обращении со своими крепостными.

Следствие по делу Салтычихи длилось шесть лет, были исписаны десятки томов и опрошены сотни свидетелей, и все они рассказывали, что после смерти мужа новая хозяйка поместья словно с цепи сорвалась. Никто не мог и подумать, что некогда робкая и набожная 26-летняя женщина станет самым жестоким образом не только издеваться над своими крепостными, но и зверски расправляться с каждым, кто совершит хоть малейшую ошибку в ведении домашнего хозяйства.

За семь лет Салтыкова убила как минимум 138 своих подданных. Поводом для казни могло послужить недовольство барыни качеством стирки или уборки. Как позже рассказывали свидетели, проходившие по делу Салтыковой, помещица приходила в неистовство оттого, что какая-нибудь дворовая девка не справлялась со своими обязанностями по дому. Она хватала что под руку попалось и начинала избивать несчастную крестьянку. Потом могла обварить ее кипятком, выдрать не один клок волос из головы или просто их поджечь.

А если после многочасовых экзекуций помещица уставала, а жертва еще подавала признаки жизни, то ее обычно приковывали на ночь к столбу. Утром изуверская казнь продолжалась, если в приговоренной еще таилась хоть одна капля жизни.

Лишь единицы замученных Дарьей Салтыковой были отпеты в церкви и похоронены на сельском кладбище, как того требуют христианские обычаи.

Тела же остальных пропали бесследно. А в хозяйственных книгах было указано, что «один сбежал, трое отправлены в наши вологодские и костромские поместья, а еще около десятка проданы по 10 рублей за душу». Впрочем, в ходе расследования не удалось отыскать ни одного человека из этого списка.

Месть за нелюбовь

Эта страшная женщина находилась в тесном родстве с Давыдовыми, Мусиными-Пушкиными, Толстыми, Строгановыми, вращалась в высших кругах общества, имела самые влиятельные связи, но при этом была абсолютно безграмотна и не умела даже писать. Доподлинно известно, что троицкая помещица была очень религиозна. Она несколько раз совершала паломничества к христианским святыням и никогда не жалела средств на пожертвования. Но жестокая Салтычиха была полной противоположностью той Дарье Николаевне, которую с почетом и уважением принимали в лучших домах Москвы и Санкт-Петербурга.

Все московские чиновники опасались браться за столь сомнительное дело, в котором крепостные шли против своей барыни, да еще столь влиятельной и титулованной. В конце концов папка оказалась на столе у следователя Степана Волкова. Он, человек безродный и не светский, отличался беспристрастностью и упорством, и с помощью князя Дмитрия Цицианова смог успешно довести дело до конца.

Сколько препятствий ни чинила Салтыкова следствию, но выйти сухой из воды ей так и не удалось. Каждая новая улика влекла за собой целую цепочку преступлений. Выяснилось, что задолго до того, как крепостные передали жалобу Екатерине II, в архивах московских инстанций спокойно себе пылились более 20 таких же жалоб, написанных ранее. Но ни одной из них власти не дали ход. А повальные обыски в имениях Салтыковой и изъятые счетные книги указывали на то, что чиновники этих ведомств получили от Дарьи Николаевны богатые подарки или некую финансовую помощь.

Может, поэтому сама помещица, на протяжении всего следствия, была не только уверена в благополучном освобождении, но и продолжала всяческими способами запугивать своих крепостных. Тем не менее, Екатерина II была крайне оскорблена поведением своей подданной, которая создала некую модель «государства в государстве», учредила свои законы, единолично решала «кого казнить, а кого миловать», и тем самым возвела саму себя в ранг царственной особы.

В процессе расследования выяснился и еще один факт, который вывел следствие на новый уровень.

Оказалось, что помимо расправ в собственных землях, Салтыкова планировала убийство своего соседа-дворянина Николая Тютчева. Дед известного поэта находился в любовных отношениях с молодой вдовой, но жениться решился на другой. Вполне возможно, именно потому, что ему были известны странные наклонности экзальтированной любовницы. Дарья Николаевна сходила с ума от ревности и обиды. Она решила отомстить неверному возлюбленному и его новой пассии.

По ее поручению доверенные слуги, которые не раз помогали ей в домашних экзекуциях, приобрели несколько килограммов пороху. Этого хватило бы, чтобы разнести до последнего кирпичика весь московский особняк Тютчева, в который он тогда переехал со своей невестой. Но Салтыкова вовремя осознала, что убийство дворянина и крепостного – совсем разные вещи, и отказалась от своих кровавых намерений.

На второй год следствия Салтыкову взяли под караул. Только тогда запуганные крестьяне стали неохотно рассказывать обо всех ужасах, свидетелями которых им приходилось некогда быть. Были полностью доказаны 38 случаев смертей от рук помещицы: жертвами стали 36 женщин, девушек и девочек, и лишь двое молодых мужчин.

Были и двойные убийства, когда помещица избивала беременных женщин, пока у тех не случался выкидыш, а позже расправлялась и с самой матерью. 50 человек умерли от всяческих болезней и переломов, ставших результатами побоев. Конечно, оставались еще десятки бесследно исчезнувших крестьян, чьи тела не были найдены, а следы терялись, но имевшихся доказательств хватило для самого жестокого приговора.

«Мучительница и душегубица»

В архивах уцелели четыре черновика-наброска по делу Салтыковой, собственноручно написанные императрицей. Регулярно в течение шести лет она получала отчеты с подробным описанием всех злодейств помещицы. В протоколах же допросов самой Салтыковой следователь Степан Волков вынужден был писать одно и то же: «Вины за собой не знает и оговаривать себя не будет».

Императрица поняла, что шансом на раскаянье помещица не воспользовалась, а за свою непоколебимость поблажек не получит. Надо было продемонстрировать, что зло остается злом, кто бы его ни творил, и закон в государстве для всех один.

Приговор, составлением которого Екатерина II занималась лично, заменив при этом фамилию «Салтыкова» на эпитеты «бесчеловечная вдова», «урод рода человеческого», «душа совершенно богоотступная», вступил в силу 2 октября 1768 года.

Дарья Салтыкова лишалась дворянского титула, материнских прав, а также всех земель и имущества. Приговор обжалованию не подлежал.

Вторая часть приговора предусматривала гражданскую казнь. Накануне мероприятия по городу были расклеены афиши, а титулованным особам разосланы билеты на казнь их бывшей приятельницы. 17 ноября 1768 года, в 11 часов утра Салтычиху вывели на Лобное место Красной площади. Там она была привязана к столбу с табличкой «мучительница и душегубица» на глазах у большой толпы москвичей, которые съехались на площадь задолго до того, как туда привезли осужденную. Но даже часовое «поносительное зрелище» не заставило Салтыкову раскаяться.

Затем ее отправили на вечное заключение в тюрьму Донского монастыря. Первые одиннадцать лет она была буквально заживо похоронена в вырытой в земле «яме покаянной» глубиной в два метра и заложенной сверху решеткой. Свет Дарья видела только дважды в день, когда монахиня приносила ей скудную еду и огарок свечи. В 1779 году Салтычиха была переведена в одиночную камеру, которая располагалась в монастырской пристройке.

В новых апартаментах было небольшое окно, через которое осужденная могла смотреть на свет. Но чаще приходили смотреть на нее. Говорят, что Салтычиха плевала через решетку на визитеров и пыталась добраться до них палкой.

Посетителям монастыря было дозволено не только смотреть на осужденную, но и разговаривать с ней. Есть слухи, что после 1779 года Салтыкова родила ребенка от солдата-охранника. Бывшая помещица содержалась в каменной пристройке храма до самой своей смерти.

Умерла Салтычиха 27 ноября 1801 года в возрасте 71 года, проведя в заточении 33 года. Там же, в Донском монастыре была похоронена на монастырском кладбище. Могила помещицы-убийцы существует и по сей день, вот только имя злодейки совсем стерлось, а вместо надгробной плиты остался большой каменный кол.

Сегодня нет ни одного свидетельство о том, что Дарья Салтыкова раскаялась в содеянном.

Современные криминалисты и историки предполагают, что Салтычиха страдала психическим расстройством - эпилептоидной психопатией. Некоторые и вовсе считают, что она была латентной гомосексуалисткой. Установить сегодня достоверно это не представляется возможным.

Уникальной же история Салтычихи стала потому, что дело о зверствах этой помещицы завершилось наказанием преступницы. Имена некоторых жертв Дарьи Салтыковой нам известны, в отличие от имён миллионов людей, замученных русскими помещиками за время существования крепостного строя в России.

Подмосковное имение Троицкое и деревня Тёплый Стан, в котором совершала злодейства кровожадная помещица, были проданы сначала мужу родной сестры Салтычихи, брянскому дворянину Ивану Никифоровичу Тютчеву, а затем Николаю Тютчеву, который вместе с женой скупал участки земель и крестьян. Спустя несколько лет Тютчевы стали довольно состоятельными людьми, во владении которых числились более двух тысяч крестьянских душ.

Городской дом Салтычихи в Москве находился на углу улиц Большая Лубянка и Кузнецкий Мост, то есть на месте, где позже были построены здания, принадлежавшие ныне ФСБ России. Усадьба, где, как правило, она совершала убийства и истязания находилась на территории поселка Мосрентген (Троицкий парк) рядом с МКАД в районе Теплого стана.

Имя: Дарья Салтыкова (Салтычиха) Daria Saltykova

Дата рождения: 1730 год

Возраст: 71 год

Место рождения: Российская империя

Место смерти: Москва

Деятельность: Русская помещица

Семейное положение: Была замужем

Дарья Салтыкова - биография

Следователи, работавшие над делом Дарьи Салтыковой, серьезно проверяли слухи, будто помещица ела своих жертв, а одним из любимых ее лакомств была женская грудь. Слухи не подтвердились - Салтычихе нравился сам процесс истязания.

Салтычиха - страшная сказка русской истории. Имя помещицы, мучившей и убивавшей своих крепостных, не забыли до сих пор, хотя подробности кровавых дел в ее биографии уже изгладились из людской памяти.

Жители Теплого Стана и расположенного по другую сторону кольцевой автодороги поселка Мосрентген даже не догадываются, что здесь два с половиной века назад зверствовала барыня-злодейка - Салтычиха.

Почему обычная дворянская девица Дарья Салтыкова стала чудовищем в человеческом обличье? Что сделало ее одной из самых известных массовых убийц в истории? Пухлое следственное дело Салтычихи, хранящееся в Российском историческом архиве в Петербурге, не дает ответы на эти вопросы. Поступки в ее биографии нельзя объяснив даже дурной наследственностью: предки Дарьи были совершенно нормальными людьми.

Дед, думный дьяк Автомон Иванов, при Петре Великом возглавлял Поместный приказ. Во время стрелецкого бунта он очень вовремя встал на сторону молодого царя, за что был награжден чинами и поместьями. Его сын Николай, отслужив несколько лет на царском флоте, вернулся в родное Подмосковье, где отстроил барский дом в селе Троицкое. В год смерти Петра он женился на Анне Тютчевой - поместье ее родителей находилось по соседству. У Николая и Анны было три дочери - Аграфена, Марфа и Дарья. Вскоре после рождения младшей - Дарья появилась на свет в марте 1730 года -Анна Ивановна умерла.

Ивановы не принадлежали к тем помещикам, которые восторженно внимали идеям европейского Просвещения. В их доме все было устроено по-старому: долгий сон, обильная еда и скука. Грамоте дочек не учили, зато обучали тому, что нужно будущей хозяйке - вести дом и держать в строгости рабов.

Многие господа именно так, по старинке, называли крепостных крестьян, которые по закону считались полной собственностью владельца. В конце концов, даже знатные дворяне подписывали прошения к царю «раб Вашего Величества» -что уж говорить о крестьянах? В те годы императрица Анна Иоанновна и ее любимец Бирон могли избить любого вельможу батогами, «усечь» язык и отправить в Сибирь. Русская жизнь XVIII века была пропитана жестокостью, к которой Дарья привыкла с детства.

По обычаю, дочерей рано выдали замуж. В 19 лет настала очередь Дарьи - она стала женой 35-летнего ротмистра Глеба Салтыкова, потомка богатого и знатного рода. Благодаря этому браку у Дарьи появились владения в Вологодской и Костромской губерниях, а также дом в Москве, на углу Кузнецкого Моста и Большой Лубянки. Год спустя, в 1750-м, она родила сына Федора, еще через два года - Николая. Детьми Дарья занималась мало, оставив их на попечение кормилиц и нянек. Муж почти все время проводил на службе и часто ездил в Петербург с поручениями. Во время одной из таких поездок он простудился и весной 1756 года умер.

После этого Дарья почти совсем забросила городской дом и вернулась в Подмосковье. К тому времени скончался и ее отец, оставив любимой младшей дочке Троицкое и соседнюю деревню Теплый Стан - когда-то там находился постоялый двор, где ямщики отогревались чаем или чем-нибудь покрепче. В обоих селениях жило около пятисот крестьян - в основном женщины и дети, поскольку половину мужиков забрали на неравно начавшуюся войну с Пруссией.

Как выглядела 26-летняя, юная по нынешним временам Дарья Салтыкова, мы точно не знаем. Один источник описывает ее как «маленькую, костлявую и бледную особу», другие пишут о «женщине богатырского сложения с мужеподобным голосом». Однако все упоминают о ее горячем и пылком нраве. Изнывая без мужской любви, она после года вдовства нашла замену покойному мужу. По легенде, в один прекрасный день она услышала в лесу выстрелы и приказала гайдукам (то есть слугам) поймать дерзкого нарушителя границы ее владений.

Скоро к ней привели молодого красавца в простой одежде. Приняв его за крестьянина, Дарья привычно велела всыпать ему плетей, но он ударом кулака сшиб на пол ближайшего гайдука и закричал: «Как вы смеете? Я капитан Николай Тютчев!» Узнав, что дальний родственник матери заехал в ее лес по ошибке, увлекшись охотой, Салтычиха смягчилась и пригласила незваного гостя к столу. А вскоре он оказался и в ее постели.

Этот «соседский» роман продолжался не один год. Тютчев был на пять лет моложе Салтыковой, но все же уставал от ее буйного темперамента. К тому же он был дворянином новой формации, получил неплохое образование и чувствовал себя неуютно рядом с грубой и безграмотной сожительницей - с ней и поговорить-то было не о чем. Поэтому он навещал Троицкое не чаще одного-двух раз в неделю, отговариваясь занятостью по службе - он работал в Межевом департаменте. Во время этих кратких визитов он не мог не замечать, с каким страхом дворовые смотрели на свою барыню. Хотя, конечно, самое страшное Дарья от «свет-Николеньки» скрывала - боялась, что бросит.

А страшного в усадьбе хватало. В те же годы, отмеченные любовью к Тютчеву, Дарья Салтыкова сжила со свету десятки своих крестьян. Почти все они были молодыми женщинами - среди жертв оказалось только двое мужчин и пять девочек 11-15 лет. Помещица наказывала своих крепостных не за преступления или какие-нибудь серьезные провинности. Вполне достаточно было, чтобы крестьянка не очень чисто вымыла полы в усадьбе или плохо постирала платья барыни.

Салтыкова била несчастных всем, что попадется под руку - скалкой, поленьями, даже раскаленным утюгом. Крики и мольбы жертв приводили садистку в дикое возбуждение. Устав, она вызывала гайдуков, которые били женщин сами или заставляли делать это мужей крестьянок - если те отказывались, их ждала та же участь. Салтычиха наблюдала за экзекуцией из кресла, крича: «Сильнее, сильнее! Бейте до смерти!» Нередко послушные слуги выполняли этот приказ. Тогда мертвых женщин переносили в подвал, а ночью закапывали на опушке леса. В казенную палату отправлялась бумага о «бегстве» очередной крестьянки. Чтобы избежать лишних вопросов, к этому документу обычно прикладывалась пятирублевая купюра.

Но чаще бывало иначе - после истязаний жертва оставалась жива. Тогда ее снова заставляли мыть полы, хотя она уже едва держалась на ногах. Тогда с криком: «Ах ты, дрянь, лениться вздумала!» - Салтычиха вновь принималась за «вразумление». Женщин выставляли раздетыми на мороз, морили голодом, рвали тело раскаленными щипцами. Эти сцены повторялись раз за разом - фантазия мучительницы была довольно скудной.

Крестьянку Аграфену Агафонову она била скалкой, а конюхи - «палками и батожьем, отчего руки и ноги у нее были переломаны». Акулине Максимовой после битья «без всякого милосердия скалкою и вальком по голове» барыня жгла волосы свечкой. 11 -летнюю дочь дворового Антонова Елену она «учила» той же скалкой, а затем столкнула с каменного крыльца усадьбы.

Такие же сцены происходили в московском доме Салтычихи, рядом с модными магазинами Кузнецкого Моста. Там погибла служанка Прасковья Ларионова - сначала садистка избивала ее сама, а потом отдала гайдукам, крича при этом: «Бейте до смерти! Я сама в ответе и никого не боюсь!» Забитую до смерти Прасковью повезли в Троицкое, бросив в сани ее грудного ребенка, который замерз по дороге. Той же дорогой везли Катерину Иванову, у которой конюх Давыд «видел от бою ноги опухлые и из седалища текла кровь».

С годами Салтычиха стала более изобретательной и употребляла, как отметило следствие, «мучительства, христианам неизвестные». Например, «разженными щипцами припекательными тянувше за уши и обливая голову горячею из чайника водою». А крестьянку Марью Петрову в ноябре загнали в пруд, где четверть часа продержали по горло в ледяной воде, а потом избили до смерти. Ее труп выглядел так страшно, что даже троицкий священник отказался ее отпевать. Тогда тело по давней привычке закопали в лесу.

Чаще таких проблем не возникало: умирающую жертву уносили в «заднюю палату» и отпаивали вином, чтобы во время предсмертной исповеди у нее были силы хоть что-нибудь пробормотать. Если этого не случалось, ее исповедовали «по-глухому» и хоронили на сельском кладбище. Так случилось с женой конюха Степанидой, которую по приказу Салтычихи ее собственный муж избил розговыми комлями - толстыми концами прутьев. На похоронах конюх стоял под надзором гайдуков - чтобы он не побежал доносить. Правда, такие доносы ни к чему не приводили - благородная фамилия мужа и щедрые подарки властям надежно защищали Салтычиху. Жалобщиков сажали в карцер, а потом возвращали барыне, чтобы она могла поквитаться с ними.

Порой расходившаяся Салтычиха устраивала настоящие массовые казни. В октябре 1762 года, уже находясь под следствием, она приказала слугам избить четырех девок, включая 12-летнюю Прасковью Никитину, -снова за нечистое мытье полов. В результате Фекла Герасимова была едва жива: «волосы у ней были выдраны, и голова проломлена, и спина от побоев гнила». Ее вместе с остальными бросили в одной рубахе в саду, а потом втащили в дом и продолжили избиение. В результате трое из четырех жертв умерли. Изредка Салтычиха убивала и мужчин. В апреле 1761 года староста Григорьев не устерег отданного под его надзор гайдука Иванова, который чем-то провинился. Нерадивого тюремщика привезли в Троицкое и отдали на расправу конюхам, которые попеременно били его кулаками и кнутами. К утру староста умер.

Конюхи и гайдуки были постоянными палачами Салтычихи, причем им приходилось убивать и своих близких. Один из них, Ермолай Ильин, по прихоти помещицы избил до смерти трех своих жен - одну за другой. Во время следствия он показал, что «по приказу помещицы, многих, взятых из разных деревень во двор, девок и женок бивал, которые от тех побоев вскоре и умирали...» О том он, Ильин, нигде не объявлял и недоносил, убоясь оной помещицы своей, а более того, что и прежние доносители наказаны кнутом; то ежели б и он, Ильин, стал доносить, также ж был истязан или еще и в ссылку послан». Последнюю жену Федосью Артамонову добила скалкой сама барыня, которая заставила мужа ее хоронить, предупредив: «Ты хотя и в донос пойдешь, только ничего не сыщешь».

Но на этот раз уверенность Салтычихи в своей вседозволенности не оправдалась. Конюх Ермолай все же пошел «в донос», взяв в компанию другого крепостного Савелия Мартынова. Они выбрали удачный момент -июль 1762 года, когда на престол только что взошла Екатерина II. Новая царица, свергнувшая своего мужа Петра III, желала предстать перед Россией и всем миром защитницей своих подданных. Дело Салтычихи оказалось весьма кстати - жалобу крестьян передали в Юстиц-коллегию, и та начала следствие.

С этим совпало и другое событие - разрыв Салтыковой с ее любовником Тютчевым. Устав от тяжелого характера подруги, молодой офицер перед Великим постом объявил, что собирается жениться на дочери брянского помещика Пелагее Панютиной. Салтычиха пришла в ярость - по ее приказу вероломного Тютчева заперли в сарае, но одна из дворовых девок помогла ему бежать. В мае они с Панютиной обвенчались и поселились в Москве, на Пречистенке. Но Салтычиха не успокоилась - по ее приказу конюх Алексей Савельев купил на артиллерийском складе пять фунтов пороха, чтобы взорвать им дом молодых супругов. В решающий момент конюх струсил и объявил, что порох отсырел и не взорвался.

Через месяц Салтычиха yзнала, что молодожены поедут в Брянскую губернию мимо Теплого Стана, и устроила на дороге засаду. Ей снова не повезло -один из гайдуков, прежде друживший с Тютчевым, предупредил его, и тот отменил поездку. После этого помещица оставила бывшего любовника в покое, но он, похоже, был всерьез напуган -потому и отказался давать показания против нее. Следствие и без того продвигалось с трудом: сама Салтычиха все обвинения отрицала, а жалобы крестьян суд не мог принимать в расчет. Но Екатерина, лично державшая дело под контролем, была полна решимости довести его до конца. В конце 1763 года Юстиц-коллегия предложила «во изыскании истины» подвергнуть Салтыкову пытке.

Однако императрица решила, что пытка - это не по-европейски. Она решила приставить к Салтычихе «искусного священника на месяц, который бы увещевал ее к признанию, и если от сего еще не почувствует она в совести своей угрызения, то чтоб он приготовил ее к неизбежной пытке, а потом показать ей жестокость розыска приговоренным к тому преступником». Иными словами, преступницу водили в застенок и показывали, как пытают других. Но она по-прежнему молчала. Не помогли и увещевания батюшки: четыре месяца спустя он объявил, что «сия дама погрязла в грехе» и добиться от нее раскаяния невозможно.

В мае 1764 года на Дарью Салтыкову было заведено уголовное дело. Ее посадили под домашний арест, и присланные из столицы следователи начали обыскивать не только усадьбу, но и все Троицкое. Только тогда крестьяне осмелели и показали властям и «заднюю палату», где на полу еще виднелись следы крови, и пруд, в котором морозили женщин, и свежие могилы в лесу.

В архивах были подняты старые дела о Салтыковой, закрытые за взятки. В апреле 1768 года Юстиц-коллегия вынесла вердикт, согласно которому Салтычиха «немалое число людей своих мужеска и женска пола бесчеловечно, мучительски убивала до смерти».

Ее признали виновной в 38 убийствах, хотя реальное число жертв составляло от 64 до 79 человек. Позже откуда-то взялось гораздо большее число -139 убитых, которое до сих пор повторяют многие авторы. Энциклопедии предпочитают более осторожную оценку - «более 100 человек». Истинного количества жертв уже, видимо, никто не узнает. С одной стороны, немалая часть пропавших крепостных могла действительно уйти в бега, чтобы не стать жертвами Салтычихи. С другой - часть погибших могла остаться незамеченной: вряд ли власти проявляли большое рвение при подсчете убитых крестьян.

Салтычиха - не уникальное явление в мировой истории. Мы знаем имена не менее страшных преступников. Например, Жиль де Ре - «Синяя борода» - убил в XV веке более 600 детей, а венгерская графиня Эржебет Батори уже в XVII столетии замучила почти 300 человек. В последнем случае совпадение почти буквальное -графиня тоже взялась за зверства после смерти мужа, и ее жертвами тоже были в основном женщины и девушки. Правда, она, по слухам, купалась в их крови, желая сохранить красоту, и вдобавок приносила жертвы дьяволу. С Салтычихой все было иначе - каждое воскресенье она ходила в церковь и ревностно замаливала грехи.

Сенат требовал для преступницы смертной казни. Но она все-таки была дворянкой, поэтому Екатерина II указом от 12 июня 1768 года велела сохранить ей жизнь, лишив всего имущества, родовой фамилии, материнских прав и даже пола - было приказано «впредь именовать сие чудовище мущиною». В указе императрицы говорилось: «Сей урод рода человеческого не мог воспричинствовать того великого душегубства над своими собственными слугами одним первым движением ярости, но надлежит полагать, что она особливо пред многими другими убийцами в свете имеет душу совершенно богоотступную и крайне мучительскую».

Иными словами, убийства совершались не в ярости, а по природной склонности к насилию. Слова «садизм» тогда еще не знали, да и сам маркиз де Сад, что называется, пешком под стол ходил. Однако троицкая барыня была классической садисткой. Впрочем, истязания и убийства крепостных были в России того времени обычным явлением (хоть и не в таких масштабах), и дело Салтыковой не вызвало в обществе ни ужаса, ни особого удивления.

17 ноября 1768 года Салтычиху подвергли «гражданской казни» - поставили на Красной площади к позорному столбу с табличкой «мучительница и душегубица» на груди. Наказание продолжалось всего час, после чего бывшую помещицу отвезли в Ивановский монастырь на Солянке и посадили в полуподвальную темницу. Еду ей подавали через зарешеченное окошко, не открывая дверь. Раз в день ее выводили из камеры, чтобы она могла слушать богослужение в храме - но снаружи, не входя внутрь. Крепостным гайдукам, которые участвовали в избиениях и убийствах, и священнику, который «по-глухому» исповедовал жертв Салтычихи, тоже пришлось несладко - их били кнутом, вырвали ноздри и сослали в Нерчинск на вечную каторгу.

Как ни удивительно, преступница не пала духом. Она решила, что наказание будет смягчено, если она родит ребенка, и взялась за дело. В 1778 году ей удалось если не соблазнить, то разжалобить караульного солдата, и она забеременела. Но «матушка» Екатерина в нужных случаях умела проявлять твердость. Салтычиху не помиловали, а только перевели из подвала в каменную пристройку с окном. Рожденного ею ребенка отдали в приют, а следы жалостливого солдата потерялись в Сибири.

Расчет Салтыковой не оправдался - напротив, ее наказание стало еще мучительнее. Монастырь осаждали толпы зевак, которые заглядывали в окошко к заключенной и издевались над ней. В ответ она ругалась последними словами и пыталась достать смельчаков палкой. Очевидцы вспоминают, что она в ту пору была безобразно толстой и грязной, с растрепанными волосами и «лицом, бледным, как квашня».

Тем временем имение Салтычихи досталось ее свояку Ивану Тютчеву. Вскоре он продал его дальнему родственнику - тому самому Николаю Тютчеву, у которого усадьба, похоже, будила не только страшные воспоминания. Он построил в Троицком новый дом, разбил парк и оборудовал пруд с лебедями. Сегодня от всего этого не осталось и следа -сохранилась только заброшенная церковь, где некогда отпевали жертв Салтычихи.

Николай Андреевич умер в 1797 году, а двадцать лет спустя в Троицкое приехал его внук - знаменитый поэт Федор Тютчев. Ему в имении понравилось - вместе с воспитателем Амфитеатровым они «выходили из дому, запасаясь Горацием или Вергилием, и, усевшись в роще, утопали в чистых наслаждениях красотами поэзии». Что касается родных детей Салтычихи, то Федор умер бездетным, а рано умерший Николай оставил сына, который тоже прожил недолго. Таким образом, род Ивановых пресекся.

Дарье Салтыковой уже не было до этого никакого дела. Она старела в своей комнате-клетке, привыкнув к нерушимому распорядку и уже не стремясь его изменить. В последние годы у нее отекли ноги, и она уже не могла ходить в церковь.

В ноябре 1801 года, когда узница целый день не вставала с кровати и не брала еду, монахи вошли в камеру и обнаружили ее мертвой. Ей исполнился 71 год, из которых она почти половину провела в заточении. В Ивановском монастыре кладбища не было, и Салтычиху похоронили в Донском монастыре. Ее надгробие сохранилось до наших дней, а камера вместе с монастырем сгорела во время Великого пожара 1812 года. Та же участь постигла московский дом Салтыковых - сегодня на его месте находится площадь Воровского.

О зверствах в биографии троицкой барыни постарались поскорее забыть. В этой истории все было отвратительно - и свирепость самой Салтычихи, и рабская покорность ее жертв, и долгое бездействие властей. Она не вдохновила писателей, не породила звучных легенд, как история Жиля де Ре или графа Дракулы. Остались только страшные сказки о барыне-мучительнице, в реальность которых не слишком верили даже те, кто их рассказывал.

Хроники начала царствования Екатерины II богаты на описания уголовных процессов, которые связаны с массовыми истязаниями и убийствами помещиками своих крепостных. Особое место в этих процессах занимает «Дело Салтычихи» – московской дворянки, которая умертвила около 140 человек. Убивала Салтычиха всяких мотиваций, с «особой», как бы сейчас сказали, «жестокостью», просто так, из любви к этому делу, не уступая, а во многом и превосходя самых отъявленных монстров рода человеческого.

Дарья Николаевна Иванова появилась на свет в 1730 г. Она была третьей дочерью простого дворянина, каковых много на необъятных российских просторах служило государю и отечеству. В 20 лет она вышла замуж за Глеба Алексеевича Салтыкова, ротмистра лейб-гвардии Конного полка. Супружеская жизнь Салтыковых ничем особым не отличалась от жизни других родовитых семейств тех времен. Дарья родила мужу двух сыновей - Федора и Николая, которых, как тогда было заведено, сразу с рождения записали на службу в гвардейские полки.

Однако по прошествии шести лет, в 1756 г., неожиданно умирает муж. Утрата супруга, который оставил молодой вдове дом в центре Москвы, с десяток поместий в Подмосковье и 600 душ крепостных, негативно отразилась на ее психическом состоянии: у вдовы начали случаться неконтролируемые приступы жесточайшего гнева, который она изливала, обычно, на окружавших ее холопов.

Живописное, тихое, в окружении хвойного леса поместье Салтыковых в подмосковном Троицком в скором времени превратилось в какое-то проклятое место. «Словно чума поселилась в тех краях», – перешептывались соседи. Но сами жители «жуткого поместья» опускали глаза и делали вид, что все как всегда и ничего особого не происходит.

А тем временем число крепостных крестьян неумолимо сокращалось, а на сельском кладбище чуть ли не каждый день появлялся новый могильный холмик. Причина необъяснимого мора среди салтыковских крепостных была не страшная эпидемия, а молодая вдова, мать двоих сыновей – Дарья Николаевна Салтыкова.

Салтыкова снова встала в недобром расположении духа. Позвала крепостную, чтоб та ее одела. Вскорости утренний туалет был законченным. Придраться было не к чему. Тогда Салтычиха без всякой причины оттаскала девку за волосы. Потом барыня отправилась проверять комнаты, все ли чисто убрано. В одной из них она увидала небольшой, желтый, осенний листочек, залетевший в окно и прилипший к половице. Барыню прорвало. Она визгливым голосом приказала привести убиравшую комнаты. Ни жива ни мертва вошла Аграфена.

Дарья Николаевна ухватила увесистую палку и начала нещадно бить «виноватую», пока девка, истекая кровью, не упала на пол. Позвали священника, но у Аграфены не было даже сил вымолвить слово. Так и скончалась без покаяния. Такие сцены в московском доме на углу Кузнецкого моста и Лубянки происходили чуть ли не каждое утро, а потом и в течение дня. Те, кто оказался покрепче, побои выдерживал. Остальных же постигала участь Аграфены.

Так, за недостаточно хорошо выстиранное, по ее мнению, белье она запросто могла в состоянии аффекта ухватить первое что ей попадалось под руку – будь то утюг или палка – и бить им до потери сознания провинившуюся прачку, а потом позвать слуг и приказать им забить окровавленную жертву палками до смерти. Подчас такие убийства совершали в ее присутствии, временами – во дворе дома, на глазах у других крепостных. Приближенные Салтычихи исполняли приказания своей невменяемой хозяйки беспрекословно. Или же они могли с легкостью превратиться из палачей в жертвы.

От имения потянулись телеги с подозрительным, едва прикрытым рогожей грузом. Те кто сопровождал не особо то и таились от невольных свидетелей - дескать, везем трупы в полицейскую канцелярию на освидетельствование, скончалась очередная девка, царство ей небесное, убежала, дурочка, а по дороге-то и отдала Богу душу, теперь надо все, как полагается, зафиксировать. Но нечаянно сползшая рогожа открывала взору ужасный обезображенный труп с обваренной кожей, струпья вместо волос, колотыми и резаными ранами.

Заставила графиня Батори служанку раздеться, встать перед ней, взяла нож и…

С течением времени жестокость Салтычихи приняла еще более патологический характер. Простые побои и непременно следовавшие за ними убийства крепостных уже ее не удовлетворяли, она начала придумывать более изощренные пытки: могла поджечь волосы, рвала уши и ноздри раскаленными щипцами, вырезала у заблаговременно связанных мужчин и женщин половые органы, живыми бросала в котлы с кипящей водой маленьких девочек.

А что же сами крепостные? Неужто они, как бессловесный скот, на протяжении всего этого времени молчали, с рабской покорностью шли на заклание?

Напротив, десятками писались жалобы во все инстанции, но… Дарья Николаевна Салтыкова относилась к высшему сословию, в ее жилах текла «благородная» кровь, поэтому привлечь ее к ответственности было не таким уж простым делом: на ее защиту могло встать все поместное дворянство.

Только в 1762 г., когда царствовать стала Екатерина II, одна из жалоб на Дарью Салтыкову дошла по назначению и ее приняли к рассмотрению. Подал ее крепостной которого звали Ермолай, у него Салтычиха убила поочередно три жены.

Екатерина II передала жалобу в московскую юстицколлегию, и та вынуждена была завести уголовное дело. В ходе следствия начали всплывать жуткие подробности злодеяний, которые творила Дарья Салтыкова в своем доме на Кузнецком мосту. Согласно показаниям множества свидетелей, за период с 1756 по 1762 год Кровавая Барыня своими руками умертвила 138 человек! Но в дальнейшем следствие смогло официально установить и предъявить обвинению факты только 38-и убийств (Салтычиха со своими подручными умела прятать концы в воду). Но и этих эпизодов было достаточно для того, чтобы пришли в неописуемый ужас даже видавшие виды судьи.

Даже в то время когда следствие по делу Салтычихи было в самом разгаре, в доме Салтыковой не прекращались пытки и убийства: уничтожались свидетели обвинения, посмевшие жаловаться на свою барыню. Весь кошмар тех времен был в том, что крепостные, дав показания на своего барина или барыню, были вынуждены по окончанию допросов возвращаться к нему же.

Система судебной защиты на холопов не распространялась.

Когда оперативники ворвались в дом, даже они, видавшие виды, не могли оправиться от ужаса…

Агрессивность Кровавой Барыни все время искала выхода и наконец стала выплескиваться не только на крепостных, но и на таких же, как она, людей дворянского происхождения. Когда ее любовник – граф Тютчев – заявил ей, что желает жениться на другой, Салтыкова до такой степени была взбешена, что отдала приказ своим слугам убить и Тютчева, и его невесту, а также спалить дотла их дома, чтобы ничто больше не могло напоминать ей о нанесенном оскорблении. К счастью, обнадеженные ходом следствия подручные проигнорировали приказ Дарьи Салтыковой, и граф Тютчев остался в живых.

Следствие по делу Салтычихи вели на протяжении долгих 6-ти лет. Кровавая Барыня всячески «подмазывала» юристов, давая взятки направо и налево, а на светских раутах и балах, куда ее не переставали приглашать, не однократно говорила, что судить ее, во-первых, не за что, так как крепостные – не люди, а во-вторых, нельзя, потому как она «голубых кровей».

Но, несмотря на множество преград, создаваемых следствию Салтычихой и ее высокопоставленными покровителями, дело закончили и передали в суд. Наступил финал кровавой драмы.

Рассмотрев все обстоятельства дела, юстицколлегия вынесла Дарье Салтыковой смертный приговор, признав, что «она немалое число людей своих мужска и женска пола бесчеловечно, мучительски убивала до смерти».

Тут же привели в действие тайные механизмы, и Сенат в Петербурге принял другое решение – заменив смертную казнь наказанием кнутом и каторжными работами. Покровителей Кровавой Барыни этот приговор тоже не устроил, и наконец точку в деле поставила сама Екатерина II. По именному указу императрицы Салтыкова была осуждена на один час стояния в центре Москвы у позорного столба и пожизненное заключение.

1768 год, 7 октября – Салтычиху привезли в холщовом саване на Лобное место, повесив на грудь доску на которой было написано: «Мучительница и душегубица», дали в руки зажженную свечу и привязали к столбу. По словам современников, посмотреть на Салтыкову, которая у народа давно уже ассоциировалась со сказочными Бабой Ягой и вурдалаком, собрались тысячи людей. Красная площадь была переполнена народом. Зеваки залезали даже на крыши домов и деревья. На протяжении часа, пока Кровавая Барыня стояла у позорного столба, у ее ног палачи били кнутами, клеймили раскаленным железом и вырезали ноздри помогавшим ей в ее зверствах. Под занавес «представления» заклеймили и священника, который по указке Салтычихи отпевал и хоронил замученных ею как умерших естественной смертью.

На другой день всех подручных Салтычихи отправили этапом в сибирский город Нерчинск на вечные каторжные работы, а саму Дарью Салтыкову отправили в московский Ивановский девичий монастырь и опустили в глубокую темную яму, называемую самими монахинями «покаянная темница». В той темнице на воде и хлебе изувер пробыла долгих одиннадцать лет. На протяжении этих лет свет она видела, лишь когда ей приносили еду: вместе с пищей в яму опускали и зажженную свечу.

1779 год – приговор Салтковой был смягчен, и она была переведена в кирпичную «клетку» – пристройку к монастырской стене. В пристройке было зарешеченное окошко. Один из современников рассказал, как через это окошко Салтычиха плевалась на любопытствующих, материлась на них и пыталась задеть просунутой через прутья решетки палкой. 11-ти летнее покаяние в яме не привело ее к раскаянию, только еще больше озлобило.

Удивительный факт: каким-то образом Салтычихе удалось соблазнить охранявшего ее солдата и вступить с ним в интимную связь, в результате чего забеременела и родила ребенка. Тогда ей было уже 50 лет! Солдата сурово наказали шпицрутенами и отправили на исправление в штрафную роту, о судьбе же новорожденного ничего не известно. Скорей всего, его могли определить в какой-либо из монастырей, где он до конца дней замаливал многочисленные грехи своей кровожадной матушки.

Скончалась Дарья Салтыкова 27 ноября 1801 года в возрасте 71 года. Похоронили ее в Донском монастыре, рядом с родственниками.

В июне 1762 года императрица Екатерина Вторая получила жалобу от двух крепостных крестьян, в которой сообщалось, что помещица Дарья Николаевна Салтыкова "замучила до смерти" более ста душ крепостных. Расследование по делу помещицы Салтыковой длилось около трех лет. Приговор Салтычихе и ее подельникам выносила сама Екатерина, поскольку никто из судей не осмелился взять на себя ответственность за решение судьбы именитой дворянки.
Досье на подсудимую

Дарья Николаевна Салтыкова родилась в марте 1730 года в семье столбовых московских дворян. Родственниками ее родителей были Давыдовы, Мусины-Пушкины, Строгановы, Толстые и другие именитые дворяне.

В девичестве Дарья Николаевна носила фамилию Иванова. Позже она вышла замуж за ротмистра лейб-гвардии конного полка Глеба Алексеевича Салтыкова, у них родилось двое сыновей. В молодости будущая изощренная садистка была на редкость красивой и при этом набожной женщиной. В 1756 году она овдовела.

В двадцать шесть лет она получила баснословное состояние, ранее принадлежавшее ее матери, бабке и мужу. Дарья Салтыкова была владелицей поместий, расположенных в Московской, Вологодской и Костромской губерниях.

Щедро жертвовала деньги на церковные нужды и раздавала милостыню, помимо этого, каждый год выезжала на богомолье к какой-нибудь святыне. В распоряжении Салтычихи находилось около 600 крепостных крестьян, 138 из них были замучены на смерть. В списке жертв Салтыковой фигурировали преимущественно женщины.

Крепостные Салтыковой в период с 1756 по 1762 гг. подали двадцать одну жалобу на свою госпожу. Все поданные жалобы проходили проверки, но Дарья Николаевна была женщиной с огромными связями в нужных кругах, поэтому участь жалующихся крепостных была предопределена с самого начала. Как только до Салтыковой доходили слухи, что кто-то из ее крестьян занимается доносами, она тут же предпринимала "меры воспитания" в отношении непослушных.

Наказание Салтыковой носили жуткий характер: одних она забивала до смерти, других отправляла на каторжные работы. Именно благодаря своим связям жестокая помещица всякий раз могла избежать наказания. Ни одна из двадцати одной жалобы на помещицу Салтыкову не достигла императрицы.
Счастливый случай

1 октября 1762 года уголовное дело помещицы Салтыковой было принято к рассмотрению в московской Юстиц-коллегии. Этому поспособствовала жалоба, переданная лично в руки императрице от двух беглых крепостных крестьян, Савелия Мартынова и Ермолая Ильина.

В конце апреля 1762 года крестьяне Савелий Мартынов и Ермолай Ильин решились на отчаянный шаг - крепостные вознамерились собственноручно передать жалобу императрице, они оба потеряли своих жен по вине Салтычихи. Екатерина получила заявление крестьян в первой половине июня того же года, в нем крепостные Ильин и Мартынов просили императрицу-матушку заступиться за крестьян, находящихся под властью Салтыковой.

В конце "писменного рукоприкладства" крестьяне умоляли матушку-императрицу не выдавать их помещице. Екатерина сжалилась над крепостными, 1 октября 1762 года дело было принято к рассмотрению в московской Юстиц-коллегии. Руководство над расследованием доверили чиновнику незнатного происхождения, не имеющему никаких родственных и деловых связей - Степану Волкову. Для чиновников более высокого ранга расследование дела было опасным предприятием. Особенно если учесть, что с одной стороны Салтычиха в Москве имела очень серьезные родственные связи, с другой, сама императрица была ознакомлена с жалобой, а это значило, что нужно представить хоть какой-нибудь результат в Санкт-Петербург. В подчинении у Волкова состоял молодой князь Дмитрий Цицианов, имевший чин надворного советника.
Следствие

Только в ноябре 1763 года удалось установить, что большинство крепостных помещицы умерли не своей смертью. Эта тайна открылась следствию благодаря записям в арестованных счетных книгах Салтыковой. Именно по ним можно было определить количество умерших крестьян и установить круг влиятельных лиц, замешанных в деле помещицы.

Из этих записей сразу стало ясно, что большинство крестьян умерли насильственной смертью и при странных обстоятельствах.

Так, неоднократно на службу горничными к помещице поступали девушки двадцати лет, которые через две недели умирали. В 1759 году тело крепостного Салтыковой Хрисанфа Андреева предъявлялось в Сыскной приказ г. Москвы с многочисленными телесными повреждениями. Расследование обстоятельств смерти крестьянина проходило с грубыми нарушениями при оформлении документов.

Исходя из документов помещицы, самыми подозрительными были смерти трех жен Ермолая Ильина, того самого крепостного, который донес на свою хозяйку. Согласно записям в домовых книгах Салтыковой, многие из крестьян были отпущены в вотчинные деревни, но все они умирали по прибытии на место или пропадали без вести. По мнению следователей, жертвами Салтыковой стали 138 крестьян.

Проверка архивов нескольких канцелярий, включая канцелярии полицмейстера, губернатора и других важных лиц Московский губернии, показала, что в период 1756-62 гг. на Дарью Салтыкову ее крепостными была подана 21 жалоба. Во всех жалобах приводились примеры побоев, результатом которых стали несколько смертей. Всех доносивших либо отправляли в ссылку, либо они погибали.

За время расследования чиновники Волков и Цицианов не раз приходили к выводу, что Салтыкова, находясь на свободе, препятствует ходу следствия: крестьяне, находившиеся в зависимости от помещицы, боялись ее и редко говорили на допросах по существу.

6 ноября 1763 г. в Правительствующий Сенат в Санкт-Петербург была направлена выписка из дела, в которой было предложено применить в отношении Салтыковой пытку. Кроме этого сообщалось о необходимости назначения управляющего имуществом подозреваемой, а также предлагалось отстранить помещицу от управления поместьями и денежными средствами с целью лишить ее возможности оказывать давление на свидетелей и давать новые взятки чиновникам. Этими просьбами следователи не ограничились и решили прибегнуть к крайней мере - произвести "повальный" обыск, в ходе которого допросить всех проживающих на данной территории крестьян.

Разрешение на пытку Салтыковой получено не было, но прочие запросы следователей были удовлетворены. Помещицу Салтыкову отстранили от управления собственным имуществом, назначив управляющего в лице сенатора Сабурова.

В начале февраля 1764 года помещице Дарье Николаевне Салтыковой было официально объявлено об аресте и предстоящей пытке. К ней был приставлен священник, который должен был подготовить арестованную к тяжелому и болезненному испытанию и возможной смерти. В обязанности священника также входило уговорить Салтыкову помочь следствию, чтобы снять грех с души. Служитель московской церкви Николая Чудотворца Дмитрий Васильев проводил беседы с Салтыковой целый месяц, но ему не удалось уговорить ее сделать чистосердечное признание.

3 марта 1764 г. Дмитрий Васильев подал рапорт в Юстиц-коллегию, в котором сообщил следователям, что Салтыкова "приготовлена им к неизбежной пытке".

Так как у следователей не было санкции на пытку, они нашли иной способ усилить давление на подозреваемую. 4 марта 1764 г. Дарья Салтыкова была доставлена в особняк московского полицмейстера в сопровождении стражи. В этот же особняк привезли палача, Салтыкову поставили в известность о том, что она привезена на пытку. Но пытали не помещицу, а совершенно другого человека, у Салтыковой на глазах. Следователи ожидали, что этот спектакль произведет на нее впечатление, но ошиблись, Салтыкова никак не отреагировала на мучения пытаемого. После очередного допроса Дарья Николаевна, широко улыбаясь, ответила следователям, что "вины за собой не знает и оговаривать себя не будет".

Степан Волков, пытаясь доказать вину Салтыковой, решил в очередной раз попросить разрешения на ее пытку, но 17 мая 1764 года получил окончательный запрет: "Ея Императорского величества Указом повелено не чинить ни ее (дворовым) людям, ни ей пыток".

В первой декаде июня 1764 г. были проведены в нескольких местах одновременно "повальные обыски". Обыски проводились в Москве на Сретенке, где находился дом Салтыковой, и в подмосковном селе Троицком. Общее число допрошенных при обыске на Сретенке составило 130 человек. К удивлению следователей, большинство допрошенных смогли назвать точные даты убийств и фамилии погибших.

При допросе дворовых крестьян Салтыковой выяснилось, что в марте 1762 года среди домашних слуг Салтыковой образовался заговор из пяти человек: братьев Шавкуновых, Тарнохина, Некрасова и Угрюмова. Они пошли доносить московским властям о преступлениях помещицы. Крепостные-заговорщики знали о том, что у помещицы прекрасные отношения с высшими чинами московской полиции, и решили обратиться с жалобой в Сенатскую контору. Ночью они выбежали из дома, но Салтыкова их хватилась и послала за ними погоню. Все пятеро беглецов были задержаны, позже в канцелярии они рассказывали обо всех убийствах людей, совершенных Салтыковой, спустя две недели их отвезли в Сенатскую контору, там они были допрошены и возвращены обратно к помещице. Бежавших выпороли и отправили в Сибирь. Кроме этого инцидента следователям удалось выяснить фамилии людей, которые были свидетелями убийств трех жен Ермолая Ильина. Большое количество людей смогли подтвердить наличие на телах умерших женщин явных повреждений.

Повальный обыск в Троицком тоже принес неожиданные результаты. Число опрошенных превышало триста человек. Следствию, стало известно о некоторых преступлениях и подельниках помещицы.

Летом 1762 года была убита дворовая девушка Фекла Герасимова. Староста села Троицкого Иван Михайлов, перевозивший труп замученной девушки, дал показания и назвал свидетелей, которые могли подтвердить его слова, в том числе полицейского врача Федора Смирнова, обследовавшего тело убитой в помещении московской губернской канцелярии.

Следствию предстояло пролить свет на гибель 138 человек, из которых 50 официально считались "умершими от болезней", пропали без вести 72 человека, 16 считались "выехавшими к мужу" или "ушедшими в бега". Сами крепостные обвинили свою помещицу в убийстве 75 человек. Но не по всем инкриминируемым Салтыковой преступлениям имелись свидетели и исчерпывающие доказательства.

Следователи пришли к выводу, что помещица виновна в смерти 38 человек и подозревается в убийстве еще 26. В гибели 11 человек Салтыкова была оправдана, следствие посчитало, что крепостные хотят оговорить свою хозяйку. В общем списке, сформированном и представленном для Юстиц-коллегии пострадавшими от Салтыковой значились 75 человек, лишь 38 из них признавались погибшими в результате телесных повреждений - побоев. Важнейший вопрос, который в то время занимал следователей - подготовка убийства дворянина Николая Андреевича Тютчева.

Тютчев долгое время состоял в любовных отношениях с Салтыковой, но жениться предпочел на другой. Оскорбленная женщина три раза покушалась на его жизнь и жизнь его жены. Приготовив кустарную бомбу с помощью крепостных, Салтыкова велела заложить ее под дом, в котором жили Тютчев с женой, но попытка провалилась дважды, так как крестьяне боялись совершать убийство дворянина.

Салтыкова знала, что неверный возлюбленный должен вскоре уезжать в Тамбов по служебным делам, и решила не упустить такую возможность. Она отправила более десятка крепостных в засаду, чтобы убить Тютчева. Но кто-то из крестьян послал дворянину анонимное письмо, в котором предостерег Тютчева. Землемер решил ехать под охраной. Когда же помещица убедилась, что вместе с Тютчевым едет стража, она решила отложить свои планы и уже более не вспоминала об этом. Информацию о покушении на Тютчева следователи сочли достоверной, помещица признавалась виновной в "злоумышлении на жизнь капитана Тютчева".

Весной 1765 года следствие в московской Юстиц-коллегии было окончено и направлено для дальнейшего рассмотрения в 6 департамент Правительствующего Сената.

Судьи признали помещицу виновной, но приговор выносить не стали, посчитав, что принять решение в данном вопросе должна императрица. Всю вторую половину сентября 1768 года императрица неоднократно возвращалась к вопросу об окончательном приговоре Салтыковой.
Технология убийства

Салтыкова Дарья Николаевна была на редкость кровожадной и безжалостной убийцей. Пытки, предпринимаемые ею в отношении крепостных, носили длительный и извращенный характер. Своих жертв Салтычиха могла мучить на протяжении суток. Если барыня уставала наносить увечья, она приказывала своим крестьянам продолжать за нее мучить жертву, отходила в сторону и наблюдала кровавое зрелище. Под страхом наказания крепостные выполняли любую волю своей барыни.

Убийства Салтычихой жен Ермолая Ильина называют самыми вопиющими. Первой супругой конюха помещицы была Катерина Семенова, в обязанность "дворовой девки" входило мытье полов. Приступ агрессии у хозяйки Катерина вызвала плохим исполнением обязанностей. Салтыкова секла ее батогами и плетьми, в результате чего Семенова скончалась. Это произошло в 1759 году.

Вторая супруга Ильина исполняла домашнюю работу, это была Федосья Артомонова. Ее судьба не сильно отличалась от предшественницы, Салтыковой вновь не понравилась работа девушки, после чего последовало стандартное наказание. Весной 1761 года девушка скончалась.

В конце февраля 1762 года была убита третья жена Ермолая. Аксинья Яковлева отличалась тихим нравом и миловидностью. На этот раз причина гнева осталась неизвестной. По словам свидетелей, помещица набросилась на девушку и начала собственноручно избивать ее сначала руками, потом скалкой, потом поленом. Девушка умерла, не приходя в сознание.

Последней жертвой помещицы в 1762 году стала Фекла Герасимова. После стандартной процедуры избиений девушку похоронили заживо. На теле пострадавшей были многочисленные гематомы, ссадины, на голове местами с корнем выдраны волосы.

Дарья Николаевна была великой выдумщицей. После избиения поленом она любила приложить горячие щипцы для завивки волос к ушам провинившихся и таскать их за собой таким способом. По рассказам свидетелей, почти у всех забитых до смерти людей отсутствовали на голове волосы. Убийства в доме Салтыковой вошли в систему примерно в 1757 году. В декабре этого года была забита до смерти беременная крепостная.

Среди жертв Салтыковой дважды фигурировали мужчины: в ноябре 1759 года в ходе суточной пытки скончался Хрисанф Андреев, а в сентябре 1761 года Салтычиха забила до смерти мальчика Лукьяна Михеева.
Приговор и исполнение

Решение по делу Салтычихи выносила сама императрица. Известны восемь черновиков приговора, составленных Екатериной Второй. Салтычиху приговорили к смертной казни, а после заменили это наказание на пожизненное заключение в подземной камере Ивановского монастыря. Помещицу лишили дворянского титула, запретив даже на суде пользоваться именем отца или мужа, все ее средства и имения были переданы ее детям. Салтыковой запретили общаться с людьми и передавать корреспонденцию, свет в камере разрешался только на время приема пищи.

В 1768 году 2 октября Екатерина Вторая отправила в Правительствующий Сенат указ, в котором было описано наложенное на Салтыкову наказание и порядок его осуществления. В указе Императрицы Дарья Салтыкова именовалась самыми уничижительными словами: "безчеловечная вдова", "урод рода человеческаго", "душа совершенно богоотступная", "мучительница и душегубица".

Салтыкова была осуждена к лишению дворянского звания и пожизненному запрету именоваться по фамилии отца или мужа. Также она была приговорена к одному часу особого "поносительного зрелища" - помещица стояла прикованной к столбу на эшафоте, а над ее головой висела надпись "мучительница и душегубица". После ее - Салтычиху приговорили к пожизненному заключению в подземной тюрьме без света и человеческого общения.

Наличие света было разрешено только во время приема пищи, а разговор - исключительно с начальником караула и женщиной-монахиней. Также своим указом от 2 октября 1768 г. Екатерина постановила вернуть двум сыновьям осужденной все имущество матери и предать наказанию сообщников Дарьи Салтыковой. Помимо Салтыковой виновными признавались: служитель церкви, священник села Троицкого Степан Петров, а также один из "гайдуков" и конюхов помещицы, к сожалению, имена этих людей в указе не фигурировали. Приговор был приведен в исполнение 17 октября 1768 г. на Красной площади в Москве.

В монастыре для Салтычихи приготовили особую камеру, которая носила название "покаянной", ее высота не превышала 2,1 м, помещение находилось под землей, в нем не было окон, свет никак не мог туда проникнуть. Заключенной не разрешались прогулки, из темницы ее выводили лишь по крупным церковным праздникам, к маленькому окошку храма, чтобы она могла слышать колокольный звон и издалека наблюдать службу. До наших времен не дошло ни одного документа, в котором бы указывалось на покаяние Салтычихи.

В подземелье монастыря Салтыкова находилась 11 лет, после ее перевели в каменную пристройку храма, в которой имелось небольшое окошко и решетка. Посетителям монастыря было дозволено не только смотреть на осужденную, но и разговаривать с ней. Есть слухи, что после 1779 года Салтыкова родила ребенка от солдата-охранника. Бывшая помещица содержалась в каменной пристройке храма до самой своей смерти. Скончалась она 27 ноября 1801 года.
Версии о психическом расстройстве Салтыковой и ее латентной гомосексуальности

Версия первая

Ученые-криминалисты и историки сходятся в одном: в случае Салтыковой налицо серьезное психическое расстройство. Есть мнение, что она была эпилептоидным психопатом. Именно у людей с таким диагнозом часто происходят вспышки немотивированной агрессии, которые приводят к самым жестоким и изощренным убийствам. Нападения на людей эпилептоидные психопаты совершают в состоянии крайнего раздражения. Этой категории лиц присущи следующие черты: беспричинное мрачное настроение, усиливающееся на протяжении длительного времени, садизм, который может проявляться как в отношении животных, так и в отношении людей, неспособность контролировать гнев даже в тех случаях, когда он представляет опасность для жизни самого психопата, невысокая сексуальная активность, склонность к накопительству, ревность, доходящая до крайних форм.

Салтыкова как нельзя лучше подходит под это описание. По отзывам современников, это была мрачная женщина с вечно плохим настроением, пребывавшая в крайней тоске. Ее садистские наклонности были ярко освещены в ходе следствия.

Покушение на капитана Тютчева служит еще одним доказательством в пользу этой версии: Салтыкова не смогла контролировать свою ревность, дошедшую до крайних форм.

Версия вторая

Из огромного числа замученных Салтыковой людей большинство составляли женщины, в основном молодые и миловидные. Есть версия, что посягательства на жизнь женщин свидетельствуют о латентной гомосексуальности Салтыковой. Многие эпилептоидные психопаты демонстрируют свою гомосексуальность через унижения и избиения сексуально интересных объектов.

Помещица Салтыкова, прежде чем напасть на свою жертву и подвергнуть ее самым изощренным пыткам, долго наблюдала за тем, как девушки моют пол. Нападала Салтычиха на своих жертв со спины и неожиданно.

На канале «Россия 1» продолжается показ сериала «Кровавая барыня» про первую из известных серийных убийц в России, помещицу Дарью Салтыкову, жестоко погубившую около сотни своих крестьян. Так как в документах XVIII века об этой даме остался лишь приговор (Екатерина II велела уничтожить прочие свидетельства), авторы сериала были вольны додумать образ Салтычихи и ее биографию. Получилась мелодрама с очень дозированным элементом садизма.

А как же обстояло дело на самом деле? Предлагаем вспомнить о жизни реальной Салтычихи - «урода рода человеческого». Кого на самом деле любила, ненавидела и убивала легендарная помещица.

Как только современники и потомки ни называли Дарью Салтыкову, вошедшую в историю под именем Салтычихи: «черной вдовой» и «черной злодейкой», «сатаной в юбке», «дворянкой-садисткой», «серийной убийцей», «кровавой помещицей», «троицкой людоедкой», «маркизом де Садом в женском обличье»… Ее имя много десятилетий произносили с содроганием, а императрица Екатерина Великая в приговоре злодейке, который она лично переписывала несколько раз, даже избегала называть эту женщину-монстра «она».

История, рассказанная режиссером Егором Анашкиным в новом сериале «Кровавая барыня», близка к тому, что произошло в реальной жизни, но во многом мягче, чем суровая действительность. Потому что, если бы режиссер экранизировал самые страшные зверства, которые, как рассказывают, учиняла Салтычиха, - фильм, скорее всего, просто бы запретили.

Набожная девушка из хорошей семьи

11 марта 1730 года в семье столбового дворянина Николая Иванова родилась девочка, которую назвали Дарьей. Дед Дарьи, Автоном Иванов, был видным государственным деятелем эпохи Петра Великого и оставил своим потомкам богатое наследство.

Как проходило реальное детство Даши Салтыковой - доподлинно неизвестно. Согласно же версии, показанной в фильме, оно было несчастливым. После смерти супруги Анны Николай Иванов отправил дочь на воспитание в монастырь с формулировкой «одержима бесами».

Франсуа Юбер Друэ, «Портрет графини Дарьи Чернышовой-Салтыковой», 1762 год. Этот портрет долгое время считался портретом Салтычихи

В юности девушка из видного дворянского рода слыла первой красавицей, а помимо этого, выделялась чрезвычайной набожностью. Хотя реальная внешность Салтычихи - тайна за семью печатями. Как она выглядела - доподлинно неизвестно, а те портреты, которые много лет считались портретами Салтычихи, на самом деле изображают других женщин.

Чаще всего за портреты Дарьи Николаевны Салтыковой принимали многочисленные портреты ее тезки и родственницы по мужу Дарьи Петровны Салтыковой, урожденной Чернышевой, супруги генерал-фельдмаршала Ивана Петровича Салтыкова, которая была младше помещицы на 9 лет.

В 20 лет Дарья вышла замуж за ротмистра лейб-гвардии Конного полка Глеба Алексеевича Салтыкова. Род Салтыковых был еще более знатным, чем род Ивановых, - племянник Глеба Салтыкова Николай Салтыков станет светлейшим князем, фельдмаршалом и будет видным царедворцем в эпоху Екатерины Великой, Павла I и Александра I.

Вскоре Дарья родила супругу двоих сыновей - Федора и Николая, которых, как тогда и было положено, с рождения записали на службу в гвардейские полки.

Федор Лавров в образе Глеба Салтыкова в сериале «Кровавая барыня» (реальных изображений мужа Салтычихи не сохранилось)

Это был типичный брак для своего времени - два знатных рода объединились, чтобы преумножить богатство. Особых свидетельств ненависти к мужу, равно как и адюльтера со стороны молодой жены, правдоподобно показанных в фильме «Кровавая барыня», историкам не попалось. Точно так же остается неизвестным, от чего глава семейства скончался через шесть лет брака, оставив 26-летнюю вдову с двумя сыновьями на руках - и огромными деньгами. Впоследствии возникали версии, что Салтыкова сама избавилась от мужа, но они историкам кажутся беспочвенными.

Богатая вдова

После смерти мужа Дарья Салтыкова стала баснословно богатой. Причиной также было то, что ее мать (которая, в отличие от сериальной версии, вовсе не была маньячкой-убийцей) и бабка жили в монастыре и отказались от семейного состояния.

Так в 26 лет молодая мать двоих сыновей стала единоличной владелицей шести сотен крестьян в подмосковных усадьбах, расположенных на территории нынешних поселка Мосрентген и столичного района Теплый Стан. Городской дом Салтычихи в Москве находился на углу Большой Лубянки и Кузнецкого Моста. Были у барыни и отдаленные поместья в Вологодской и Костромской губерниях.

Овдовевшая Дарья Салтыкова, конечно, интерес к противоположному полу не утратила. Есть свидетельства о том, что она крутила шашни с родственником мужа Сергеем Салтыковым. В сериале «Кровавая барыня» его роль исполнил Петр Рыков. Надо сказать, что Сергей впоследствии действительно стал одним из фаворитов Екатерины II. Кроме того, некоторые историки предполагают, что именно он биологический отец Павла I.

Любовник Салтычихи Сергей Салтыков / Петр Рыков в образе Сергея Салтыкова в сериале «Кровавая барыня»

Вдова вела светский образ жизни и одновременно слыла очень набожной - несколько раз в год совершала паломничество к святыням, не жалела денег на церковные нужды. О страшных «забавах» Салтычихи стало известно лишь спустя несколько лет. А пока, возвратившись домой после службы, она садилась в кресло посреди двора, чтобы вершить «праведный суд» над крепостными.

Таинственная страсть

По рассказам свидетелей, свои садистские наклонности Салтычиха начала проявлять примерно через полгода после смерти мужа. В фильме «Кровавая барыня» показывается, что первые признаки психического заболевания проявились у помещицы еще в раннем детстве - но историки таких свидетельств не нашли. Впрочем, режиссер отмечает, что он не ставил своей целью снять исторический фильм, «Кровавая барыня» - это, скорее, страшная сказка.

По всей видимости, Дарья Салтыкова начала «трогаться умом» именно после смерти супруга. По версии современной психиатрии, у нее была эпилептоидная психопатия - расстройство психики, при котором у человека часто случаются приступы садизма и немотивированной агрессии.

Августин Христиан Ритт, «Портрет графини Дарьи Петровны Салтыковой», 1794 год, еще один портрет якобы Салтычихи

Первые жалобы на ее зверства, которые были уже далеко не единичными, датируются 1757 годом. С каждым годом Салтычиха становилась все более жестокой и изощренной. По рассказам крепостных, она секла их до смерти - а если уставала, передавала кнут или плеть помощникам - гайдукам, вырывала у женщин волосы на голове или поджигала их, клеймила уши молодух каленым железом, обваривала кипятком, замораживала до смерти на морозе или в ледяном пруду зимой, даже хоронила заживо.

«Салтычиха», Пчелин В.Н.

В особенности Салтычиха любила истязать и мучить невест, которые готовились к свадьбе. Она устраивала целые кровавые представления, всегда заканчивавшиеся смертью молоденьких девушек, иссеченных кнутом. Кучер, конюх и еще пара подручных под строгим взором кровавой барыни старались не покладая рук. Ведь хорошо известно, что своя шкура дороже. Страх и ужас царили в дворянском доме: короткая ночь казалась крепостным крестьянам райской. И каждый из них с замиранием сердца ждал утра. А проснувшаяся Салтычиха всегда встает не с той ноги и обязательно найдет повод, чтобы вырвать клок волос у проходящей мимо девушки или прижечь ей лицо каленым железом или раскаленными щипцами.

Александра Урсуляк в образе Салтычихи в сериале «Екатерина. Взлет»

Однажды, в сентябре 1761 года, людоедка в качестве «прелюдии» к очередной казни своих подданных насмерть забила поленом мальчика Лукьяна Михеева. Красивые девушки вызывали у Салтычихи особую ненависть. К примеру, она норовила бить беременных женщин в живот, обливала их кипятком и раскаленными щипцами вырывала у своих жертв уши. Иногда этого ей казалось мало: как-то Салтычиха приказала крепостную Феклу закопать в землю живьем. Небольшой, но показательный штрих к портрету убийцы: все жертвы обязательно отпевал священник помещицы. Что он чувствовал при этом обряде, неизвестно…

Иллюстрация работы Курдюмова к энциклопедическому изданию «Великая реформа», на которой изображены истязания Салтычихи «по возможности в мягких тонах»

От психопатки страдали не только крестьяне

Под горячую руку помещицы однажды чуть не попал известный дворянин. Землемер Николай Тютчев - дед поэта Федора Тютчева - длительное время был ее любовником, но потом решил жениться на другой. За что и поплатился...

Влад Соколовский в образе Николая Тютчева в сериале «Кровавая барыня» (реальных портретов землемера не сохранилось)

Эта история произошла в начале 1762 года. У помещицы был роман с инженером Николаем Тютчевым. В итоге мужчина не выдержал буйного нрава Салтычихи и решил уйти. Он посватался к Пелагее Тютчевой, та ответила согласием. Молодые стали задумываться о свадьбе, а Салтыкова - об убийстве.

Так, в ночь с 12 на 13 февраля она купила порох и серу и послала конюха Романа Иванова поджигать дом бывшего любовника. Только потребовала проследить, чтобы пара была дома и сгорела заживо. Мужчина не исполнил приказания, побоявшись убивать дворянина. За это его жестоко избили. Во второй раз помещица послала двоих: Иванова и некоего Леонтьева. Однако и в этот раз они не решились, вернувшись к Салтычихе. Мужчин избили батогами, но убивать не стали.

В третий раз она послала сразу троих крепостных. Тютчевы отправлялись в Брянский уезд в поместье невесты Овстуг. Их путь лежал по Большой Калужской дороге, где была устроена засада. Крепостные должны были сначала выстрелить в них, а после добить палками. Но кто-то предупредил молодых людей о засаде, и в итоге они сбежали ночью окольными путями.

Дело о пропавших душах

На свирепую помещицу посыпались жалобы, но Салтычиха принадлежала к известному дворянскому роду, представители которого к тому же были генерал-губернаторами Москвы. Все дела о жестокостях оказывались решенными в ее пользу. Мало того, зачастую происходило все наоборот - жалобщики возвращались в усадьбу, где их били кнутами и ссылали в Сибирь.

Лишь двум крестьянам, Савелию Мартынову и Ермолаю Ильину, жен которых зверски убила Салтычиха, улыбнулась удача. В 1762 году им удалось передать жалобу только что вступившей на престол Екатерине II, которая решила использовать дело садистки в качестве показательного процесса. Он ознаменовал новую эпоху законности и продемонстрировал всему московскому дворянству готовность власти бороться со злоупотреблениями на местах.

Екатерина II / Северия Янушаускайте в образе Екатерины II в сериале «Кровавая барыня»

Следствие по делу Салтычихи продолжалось шесть лет. Выяснилось, что она замучила и убила по крайней мере 38 человек. Остальные случаи пропажи без вести более сотни крестьян не удалось записать на счет помещицы. Но и этого хватило для того, чтобы императрица лично подписала приговор Дарье Салтыковой. Сенат, который должен был по закону вынести приговор, отказался это делать.

Самый страшный слух, который распространяли о помещице Салтыковой, - что она пила кровь юных девушек и была людоедкой. Этим, мол, объяснялось то, что тел или захоронений большинства душ, числившихся бесследно пропавшими, во время следствия, которое длилось больше пяти лет, обнаружить так и не удалось. Все дело строилось на рассказах крепостных.

Кадр из сериала «Кровавая барыня»

Есть версия, что громкое дело Салтычихи было выгодно Екатерине Великой и ее сторонникам - чтобы морально ослабить Салтыковых и не допустить даже гипотетической возможности занять русский престол представителям немецкой династии Вельфов, к которой принадлежали трое трагически погибших русских императоров (Петр II, Петр III и Иван VI) и которая состояла в родстве с Салтыковыми. Поэтому вполне возможно, что историю преступлений помещицы могли раздуть.

Нераскаявшаяся

Многочисленные влиятельные родственники Дарьи Салтыковой, включая губернатора Москвы и фельдмаршала, приложили все силы, чтобы она избежала смертной казни. Тем не менее решение императрицы было суровым. Своим указом она постановила впредь «именовать сие чудовище мущиною».

В сентябре 1768 года Екатерина II несколько раз переписывала приговор. Сохранилось четыре ее рукописных наброска документа. В окончательном варианте Салтычиха была лишена дворянского звания и приговорена к пожизненному заключению в подземной тюрьме без света и человеческого общения.

Салтычиха была доставлена на площадь, на эшафоте ее привязали цепями к позорному столбу и зачитали царскую бумагу. А перед этим были нещадно выпороты палачом священник и двое сподручных Дарьи Салтыковой. Через некоторое время ее посадили в черный возок и повезли в Иоанно-Предтеченский женский монастырь. Здесь ее ждала «покаянная» камера - почти яма, куда не проникал даже лучик света. Только в минуты, когда заключенной приносили еду, дозволялся свет - огарок свечи ставили рядом с миской на время трапезы.

Актриса Юлия Снигирь в образе Салтычихи в сериале «Кровавая барыня»

Через десяток с лишним лет Салтычиху перевели в каменную пристройку соборного храма, где было маленькое зарешеченное окошко. Ходили слухи, что Дарья Салтыкова каким-то образом сумела соблазнить солдата, охранявшего темницу, и в 50 лет родить от него ребенка. И, мол, случайный любовник был подвергнут публичной порке и отправлен в штрафную роту. Заметим, что ни разу - ни на следствии, ни на эшафоте - Салтычиха не признает своей вины и не раскается. И на лице ее, пугая даже опытных тюремщиков, будет гулять спокойная и торжествующая улыбка.

Иоанно-Предтеченский женский монастырь, в который заключили Дарью Салтыкову

Что удивительно - душегубка, отличавшаяся отменным здоровьем, дожила до 71 года. В последние годы своей жизни узница уже вела себя как настоящая сумасшедшая - громко бранилась, плевалась, пыталась тыкать в зевак палкой. Похоронили Дарью Салтыкову на кладбище Донского монастыря, рядом с родными.

Благородное российское дворянство стыдливо закрывало глаза на деяния последовательниц Салтычихи. К примеру, помещица Вера Соколова в сентябре 1842 года забила до смерти дворовую девку Настасью, а в Тамбовской губернии крестьяне как огня боялись жены дворянина Кошкарова. Эта светская дама, блистающая на балах, просто обожала в своем имении лично сечь кнутом «грубых мужиков» и «глупых баб». А некая Салтыкова, однофамилица Салтычихи, три года держала в клетке подле кровати дворового парикмахера. Впрочем, это всего несколько задокументированных случаев, сколько их было на самом деле - страшно представить.