Великая Скифия! Цивилизация скифов. История и культура Жилище скифов

Доктор исторических наук Д. Раевский.

Скифские воины. Эта деталь изображения на чаше из кургана Гайманова Могила наглядно демонстрирует европеоидный тип скифов. IV век до Р. X.

Фрагмент золотых ножен парадного меча. В их убранстве заметно сильное влияние ассиро-урартского искусства - результат походов скифов в Переднюю Азию. Курган Литой (Мельгуновский). Конец VII века до Р. X.

Костяной псалий, оформленный в «зверином стиле». Среднее Поднепровье. VI век до Р. X.

Бронзовое навершие. Ульский курган (Прикубанье). VI век до Р. X.

Бронзовый конский налобник. Прикубанъе. V век до Р. X.

Серебряный сосуд со сценой охоты. Курган Куль-оба. IV век до Р. X.

Бронзовая курильница. Курган Чертомлык. IV век до Р. X.

Такие котлы - неотъемлемый атрибут быта кочевников. Нижнее Поднепровье. V-IV века до Р. X.

«Пантера». Бронзовая бляха из кургана Аржан (Тува). Предположительно VII век до Р. X. Находки, которые принесли раскопки кургана Аржан, позволили некоторым ученым именно в Центральной Азии помещать родину искусства «звериного стиля».

Коневодство - основа хозяйства кочевых скифов. Скиф с конем. Деталь декора серебряной амфоры из кургана Чертомлык. IV век до Р. X.

Среди многих народов, некогда населявших территорию нынешней России, а затем исчезнувших с исторической арены, скифы, обитавшие в I тысячелетии до Р.Х. в степях Причерноморья, Приазовья и Предкавказья, стоят несколько особняком и привлекают, пожалуй, наибольшее внимание. Это определяется давно сложившимися представлениями об особой исторической связи между Скифией и Россией.

Унаследованная от далеких исторических эпох, эта романтическая версия долгое время жила в нашей литературной традиции. «Мои отдаленные предки!» - обращался к скифам в своих стихах Валерий Брюсов. И уж практически каждому знакомы строки Александра Блока:

Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы,
С раскосыми и жадными очами!

Представление о «раскосых очах» скифа - откровенный анахронизм в устах поэта. Еще в первой трети XIX века, когда в древних погребениях Причерноморья впервые были найдены достоверные изображения скифов, наука получила бесспорное свидетельство того, что этот народ принадлежал к числу европеоидных. Одна из самых первых и наиболее интересных находок - знаменитый электровый (из природного сплава золота и серебра) сосуд. Его обнаружили в 1830 году при случайных раскопках скифского кургана Куль-оба в окрестностях современной Керчи (ныне он хранится в Особой кладовой Государственного Эрмитажа). Лица семи изображенных на этом сосуде персонажей исполнены безымянным эллинским мастером с исключительной тщательностью. Стоит лишь взглянуть на них, чтобы обнаружить полную несостоятельность представлений о скифе как обладателе «раскосых очей».

Что же стало причиной именно такого восприятия скифа в сознании поэта? Видимо, устойчивый образ причерноморской степи - этого своеобразного коридора, по которому на Европу одна за другой накатывались волны азиатских завоевателей. Многие из них и в самом деле принадлежали к монголоидной расе. И хотя история этих племен относится к значительно более позднему времени, чем скифская эпоха, это заставляло, тем не менее, и скифов воспринимать как одну из этих волн. Тем более, что на такую идею «работала» не только аналогия с эпохой средневековья, но и достаточно многочисленные прямые свидетельства античных авторов о происхождении скифов.

На исторической сцене скифы появились в VII веке до Р.Х. Именно тогда античный мир, которому мы обязаны большинством сведений об этом народе, вступил в реальное соприкосновение со скифами. Причем это соприкосновение произошло практически одновременно на двух разных «исторических дорогах». Именно в том столетии греческие колонисты, проникавшие в поисках удобных для заселения земель в самые различные области Южной Европы и Западной Азии, начали осваивать северное и северо-восточное побережье Понта Евксинского - Черного моря. Здесь они селились в непосредственной близости от скифов. Память об этой колонизации хранят развалины древнегреческих городов Причерноморья - Ольвии (вблизи современного Очакова), Тиры (в низовьях Днестра), Пантикапея (на месте современной Керчи) и других. При раскопках этих городов обнаруживаются разнообразные следы контактов их населения со скифами. Но, с другой стороны, в то же самое время скифы, совершая воинственные набеги на страны Ближнего Востока, достигли Малой Азии и оказались в поле зрения жителей эллинских городов ее западного побережья - Ионии. К этому времени и относятся первые сведения о скифах, зафиксированные в греческой литературе.

По мере того как эллины обживали Северное Причерноморье, древняя Греция знакомилась с другими восточноевропейскими народами и их восточными соседями. Но скифы так и остались в представлении античного мира своеобразным символом северной части обитаемой земли. Некоторые древние авторы - к примеру, историк IV века до Р.Х. Эфор, - описывая эту землю, представлял ее как своего рода четырехугольник, каждая сторона которого связана с одним из наиболее известных народов: северные области, согласно нарисованной им картине, заселены скифами, тогда как южные, западные и восточные - соответственно эфиопами, кельтами и индами. По этой причине имя скифов в античном мире обрело обобщающее значение и зачастую прилагалось к самым разным народам Северной и Северо-Восточной Евразии. Греческие и римские авторы иногда именовали Скифией все пространство, лежащее между областью обитания реальных, исторических скифов в Причерноморье и страной мифических гипербореев, якобы населяющих побережье Северного океана.

В античной географии существовало представление о Европейской (причерноморско-приазовской) Скифии и о Скифии Азиатской, простирающейся от Гирканского (Каспийского) моря до пределов Серики (Китая). Таким образом, те, кто в наши дни говорит об особом евразийском характере Российской державы, оперируют, по существу, теми же географическими категориями, которые для античного мира стояли за названием «Скифия».

Ученые средневековой Европы, во многом опиравшиеся на традиции античности и пользовавшиеся ее терминами, продолжали именовать земли, лежащие к северу от Черного моря, Скифией, хотя реальные скифы к этому времени уже сошли с исторической сцены. Естественно, что этим именем часто называли и наиболее заметное государственное образование этой территории - Древнюю Русь. Да и сами древнерусские книжники порой оказывались под влиянием такого отождествления. Вот пример. Раннехристианское предание, согласно которому один из учеников Иисуса - апостол Андрей Первозванный - проповедовал «среди скифов», то есть на берегах Черного моря, в русских летописях превратилось в рассказ о том, как Андрей со своей проповедью побывал в окрестностях нынешнего Киева и доходил даже до Новгорода, иначе говоря - до главных центров Древней Руси.

Когда в России начала складываться собственная школа отечественной истории, она на первых порах была под сильным влиянием той же древней традиции. Например, М.В. Ломоносов, обращаясь к поискам «древних родоначальников нынешнего российского народа», полагал, что среди них «скифы не последнюю часть составляли». С развитием исторической науки в эту концепцию были внесены уточнения. Особенно важным здесь оказалось открытие лингвистов, сумевших проанализировать скудные остатки скифского языка, сохранившиеся до наших дней в передаче тех же античных авторов и в древних греческих и латинских надписях. Преимущественно это личные имена и географические названия. Выяснилось, что по языку скифы принадлежали к народам иранской ветви индоевропейцев, в древности расселявшимся по гораздо более обширным территориям, чем теперь. Следовательно, прямой этногенетической связи между скифами и восточнославянским населением Древней Руси (и его прямыми потомками - русскими и украинцами) не существует, что, впрочем, ни в коей мере не отрицает права этих народов числить скифов среди своих культурных предшественников.

Наиболее подробные и ценные сведения о скифах - их истории, быте, традициях - сохранил для нас греческий историк V века до Р.Х. Геродот. Он сообщает, что кочевые племена скифов некогда жили в Азии, но затем, теснимые народом массагетов, перешли реку Аракс и вторглись в области Северного Причерноморья, до того заселенные киммерийцами. При приближении скифов, рассказывает Геродот, киммерийцы покинули свою страну (здесь историк приводит некоторые красочные подробности этого события, видимо, восходящие к устным эпическим сказаниям обитателей Причерноморья) и через Кавказские горы бежали в Переднюю Азию. Преследуя их, скифы оказались на территории государств Ближнего Востока, на которые в течение многих лет наводили страх своими набегами и побором дани. Но затем, после нескольких военных и иных неудач, они вернулись в причерноморские степи. Здесь их государство простиралось от нижнего течения Истра (современный Дунай) до Азовского моря (в древности оно именовалось Меотидой) и Танаиса (Дона).

Не менее интересен рассказ эллинского историка Диодора Сицилийского. Он жил в I веке до Р.Х., но в своих сочинениях широко использовал источники более ранних авторов. Диодор тоже утверждает, что скифы некогда жили у реки Аракс. Были они тогда слабым и немногочисленным народом, презираемым за свое бесславие. Но затем они обрели силу и завоевали земли вплоть до Кавказских гор и реки Танаис. Позже скифы, по словам Диодора, распространили свое владычество и на области к западу от Танаиса вплоть до Фракии (северо-восток Балканского полуострова), затем вторглись в Переднюю Азию, доходили даже до берегов Нила. Отдаленные отрывочные сведения, перекликающиеся с рассказанным, находим мы и у других античных авторов.

Приведенные факты, взятые в совокупности, на первый взгляд рисуют достаточно связную, логичную и полную картину. Однако внимательный анализ историка обнаруживает в ней множество белых пятен, а то и откровенных неувязок.

Одним из самых неясных остается вопрос о том, где именно следует искать ту прародину скифов, откуда некогда началось их продвижение в причерноморские степи, в землю киммерийцев. Слова, что она «находилась в Азии», - слишком общи, особенно если учесть, что для древних греков Азия начиналась сразу за Доном. Не очень помогает и замечание Геродота и Диодора, что область первоначального обитания скифов находилась у реки Аракс. Неясно, какая именно река имеется в виду. Совершенно очевидно, что речь идет не о той закавказской реке, которая носит это название в наши дни, - ведь все древние авторы единодушны в том, что к югу от Кавказа скифы проникли лишь на следующем этапе своей миграции, преследуя киммерийцев. У современных исследователей нет единого мнения о том, какая же река скрывается у греческих авторов под именем Араке. Одни считают, что это Амударья, другие отождествляют с Сырдарьей, наконец, третьи называют Волгу. Каждая из точек зрения опирается на свои аргументы, но ни одна из них пока не может считаться вполне доказанной.

Рассказ Геродота о начале скифской истории порождает и другие вопросы. Например, если поверить, что до скифского вторжения киммерийцы населяли те земли, которые позже стали именовать причерноморской Скифией, то непонятно, как могли киммерийцы, убегая от двигавшихся с востока скифов, пересечь Кавказский хребет. Ведь в таком случае получается, что бежали киммерийцы по существу навстречу своим преследователям.

Чем больше подобных неясностей обнаруживалось в рассказах античных авторов о происхождении скифов, тем очевиднее становилось, что свидетельства эти требуют серьезной проверки. Не следует к тому же забывать, что большинство этих рассказов появилось на свет значительно позднее тех событий, о которых они повествуют. Тот же Геродот относит приход скифов в Причерноморье и последовавшее за ним вторжение их в Переднюю Азию к тем временам, когда в Мидии - одном из древневосточных государств, пострадавших от скифских набегов, - правил царь Киаксар. Следовательно, речь может идти о последних десятилетиях VII и самом начале VI века до Р.Х. От зпохи самого Геродота интересующие нас события отстоят не менее чем на полтора столетия, а уж от Диодора - и вовсе почти на шестьсот лет.

Иными словами, все перечисленные авторы черпали сообщаемые ими сведения об интересующих нас событиях из каких-то более ранних источников, возможно и устных преданий. Этим и объясняется острая необходимость проверки меры достоверности античных сведений о ранней истории скифов.

Какие же способы позволяют осуществить такую проверку?

Очень ценные сведения удалось обнаружить современной науке в древневосточных клинописных текстах, в первую очередь ассирийских. В них много раз упоминаются военные отряды, состоящие из представителей народов гимирри и ишкуза, в которых легко угадываются уже знакомые нам киммерийцы и скифы. Эти сообщения не только подтвердили достоверность рассказов античных авторов о вторжениях этих народов в Переднюю Азию, но позволили несколько уточнить датировку этих событий. Так, древнейшее упоминание киммерийцев в ассирийских текстах относится не ко второй половине VII века до Р.Х., а к 714 году, а скифов - к 670-м годам до Р.Х. Судя по всему, античные авторы несколько «спрессовали» во времени интересующие нас события, рисуя многочисленные походы, занявшие чуть ли не полтора столетия, как единовременное вторжение.

К сожалению, сохранилось очень мало клинописных текстов, содержащих информацию о скифах. Восстановить по этим случайным отрывкам реальную историю пребывания скифов в Передней Азии невозможно. Нет никаких сообщений и о том, откуда они пришли. Необходимы новые материалы. Их можно ждать главным образом от археологии, роль которой в освещении интересующих нас вопросов трудно переоценить. Однако, к сожалению, и археология здесь не всесильна.

Скифы, как известно, были в основном кочевым народом, почти не имевшим постоянных поселений, тем более городов. Поэтому большинство находок скифских древностей сделано при раскопках погребений. До наших дней в степях Причерноморья и Предкавказья возвышаются курганы - искусственные холмы, насыпанные в древности над могилами. Первые раскопки скифских курганов относятся еще ко второй половине XVIII века. Так, в 1763 году в окрестностях города Елисаветграда был раскопан курган, вошедший в историю под названием Литого. Называют его также Мельгуновским - по имени генерала А. П. Мельгунова, инициатора этих раскопок.

Уже первые эти раскопки принесли достаточно разнообразный набор древних предметов, в том числе драгоценных, по которым удалось определить, что погребение принадлежит вождю или военачальнику скифской эпохи. Для исследователей особенно интересно то, что среди находок из Мельгуновского кургана есть вещи, выполненные в древневосточном стиле. Таким образом, скифская археология с самых первых своих шагов дала в руки исследователей подтверждение сообщений античных авторов о походах скифов в Переднюю Азию. Впоследствии число подобных подтверждений существенно умножилось.

На протяжении XIX - начала XX веков был раскопан целый ряд так называемых царских курганов - погребений представителей скифской знати. Находки из них составляют гордость российских и украинских музеев. Уже в нашем столетий стали систематически раскапывать и многочисленные могильники рядовых скифов, и теперь можно утверждать, что культура скифов Причерноморья известна нам достаточно детально (правда, абсолютное большинство исследованных погребений относится ко времени наибольшего расцвета Скифского царства - к IV веку до Р.Х.). Опираясь на находки из этих погребений, археологи смогли вычленить и памятники более ранних периодов - VII-V веков.

Что представляла собой материальная культура причерноморских скифов? Особой известностью пользуется так называемая скифская триада: вооружение, атрибуты конского убора и своеобразное искусство, получившее название скифского «звериного стиля» - яркий набор весьма специфических предметов.

По определению Геродота, «каждый скиф - конный стрелок», и находки археологов подтверждают это. Почти в каждом погребении обнаруживаются остатки лука и бронзовые наконечники стрел (двухлопастные в ранних могилах, трехлопастные или трехгранные в более позднее время). Характерным предметом вооружения скифа был и акинак - короткий меч с рукоятью особой формы. Знали скифские воины и длинные мечи, из которых самые, пожалуй, известные найдены в уже упоминавшемся Мельгуновском кургане и в одном из курганов Келермесского могильника в Прикубанье. Оба эти меча украшены в древневосточном, ассиро-урартском стиле и относятся как раз ко времени вторжения скифов в Переднюю Азию, где местные мастера изготовили эти мечи, вероятно, по специальному заказу для скифских вождей. Пользовались скифские воины и железными копьями, и боевыми топорами - оружием, фигурирующим даже в скифской мифологии в качестве символа воинского сословия.

Другой элемент скифской триады - предметы конского снаряжения. На протяжении скифской эпохи они существенно менялись. Важнейшие детали скифской конской узды - удила и псалии (специальные стержни, располагавшиеся по сторонам от рта лошади и служившие для соединения удил с ремнями оголовья и с поводьями). Поначалу конский убор скифов был бронзовым (псалии, впрочем, делали и костяные), позже на смену пришла железная узда. Форма конского убора - достаточно четкий хронологический показатель, позволяющий более или менее точно датировать каждое скифское погребение, содержащее эти предметы.

Но, пожалуй, самым ярким элементом скифской триады - да и всей культуры скифов в целом - является так называемое искусство звериного стиля. Скифы не знали монументального искусства, за исключением каменных изваяний, которые они устанавливали на вершине кургана. О мастерстве скифских художников мы можем судить лишь по произведениям малых форм, по тому, что в наше время называют декоративно-прикладным искусством. По причинам, еще не вполне ясным для исследователей, в скифском декоративном искусстве почти нет изображений человека, а встречаются в основном изображения зверей. При этом как набор воплощаемых персонажей, так и их позы и способы изобразительной трактовки были строго каноничными, отсюда и термин - «звериный стиль».

Это и в самом деле весьма специфическая художественная манера. Ее излюбленные мотивы - олень (в меньшей степени - иные копытные), хищники (преимущественно из породы кошачьих) и хищная птица. Ими украшали оружие, конское снаряжение, предметы ритуального назначения, детали одежды. Материалом для произведений «звериного стиля» служили золото, бронза, кость.

Что еще характерно для скифской материальной культуры? Большие бронзовые котлы - атрибут кочевого быта и так называемые навершия, венчавшие ритуальные столбы, использовавшиеся при совершении различных обрядов. Навершия делали из бронзы или железа, украшали скульптурными изображениями в «зверином стиле».

По мере того как историки накапливали все больше материала о скифской культуре, росло стремление решить загадку, которую оставили нам античные авторы: определить, где же была прародина скифов и уточнить время их движения в Восточную Европу. Казалось бы, ответить на эти вопросы не так трудно. Археологические исследования, в самом деле, показали, что предметы, похожие на скифские, были в то время в широком ходу по всему пространству евразийского степного пояса - как в западной (европейской), так и в восточной (азиатской) его частях. Такое культурное единообразие, прослеживаемое на огромной территории, породило даже специальный термин - «скифо-сибирское культурно-историческое единство». В этих условиях археологи видели свою задачу в том, чтобы, сравнив даты памятников этого круга, выявить, где же именно такая культура появилась ранее всего, и таким образом локализовать прародину скифов. А поскольку свидетельства античных авторов говорят о приходе этого народа из Азии, то представлялось очевидным, что наиболее ранние следы этой культуры следует искать где-то на востоке евразийских степей.

В разное время на роль прародины скифов претендовали различные места изучаемого пространства. В 1960-х годах замечательные находки в курганных могильниках Тагискен и Уйгарак в низовьях Сырдарьи породили гипотезу о формировании скифской культуры именно в этих, западных областях Средней Азии. К середине 1970-х годов, после сенсационных находок в царском кургане Аржан (территория современной Тувы), внимание археологов привлекла Центральная Азия. Сложилась даже целая археологическая школа, представители которой полагают, что именно в глубинах Центральной Азии зародилась та скифская культура, которая затем распространилась на всем протяжении евразийских степей и уже в готовом виде была принесена в Причерноморье и Предкавказье.

К сожалению, и первая, и вторая, и многие другие гипотезы вызывают серьезные возражения. Самое существенное: скифо-сибирское культурно-историческое единство при ближайшем рассмотрении отнюдь не столь однородно, как это может показаться на первый взгляд. Племена, населявшие обширную территорию Евразийских степей, несомненно отличаются известным культурным единообразием. Но внимательный анализ обнаруживает между ними и существенные различия. Та же «скифская триада», характерная для всех, на разных территориях имеет и свои, сугубо самобытные особенности. По существу, мы имеем право говорить не о единой «скифской культуре» на всем этом огромном пространстве, а о нескольких самостоятельных культурах, вступавших во взаимодействие, влиявших друг на друга, но при этом сохранявших своеобразие.

Особенно показателен в этом отношении «звериный стиль» скифской эпохи. Как и иные элементы триады, он получил распространение в самых разных культурах той эпохи. Но ни в одной области Евразии мы не найдем памятников, которые можно было бы считать видом искусства, знакомого нам по находкам из Причерноморской Скифии. Это же относится и к находкам из кургана Аржан, даже если они в самом деле по времени предшествуют причерноморским.

В последнее время появилась еще одна гипотеза о возникновении скифской культуры, основанная как раз на критике предыдущих. Ее сторонники полагают, что культура эта сформировалась не где-то на востоке Евразии, откуда в готовом виде была принесена в Европу, а складывалась на юге Восточной Европы в эпоху скифо-киммерийских вторжений в Переднюю Азию. Причем под сильнейшим воздействием древневосточных культур, в соприкосновение с которыми скифы в это время вступили. Именно так возник, в частности, тот вариант звериного стиля, который принадлежит скифам Предкавказья и Причерноморья. Другие характерные для культуры скифов элементы сложились в это время на местной восточно-европейской основе. Зоной формирования этой раннескифской культуры были по преимуществу степи Предкавказья, откуда и шли вторжения скифов в страны Ближнего Востока.

Примерно тогда же происходило оформление и иных культур скифо-сибирского единства. Сходство же между всеми этими культурами можно объяснить не столько наличием какого-то общего центра, сколько теснейшими контактами между обитателями разных областей евразийской степи. В условиях кочевого быта такие контакты приводили к очень быстрому распространению разных культурных явлений по всему степному поясу.

Что же касается античных преданий о приходе скифов из Азии, то, очевидно, это переселение состоялось, но происходило оно, когда сложившейся скифской культуры еще попросту не существовало. Проследить это переселение археологическими методами очень трудно. Ведь это было передвижение племен в пределах зоны распространения достаточно однородных культур рубежа бронзового и железного веков. В ту пору такие перемещения в междуречье Дона и Волги были весьма частыми. Память об одном из них, видимо, и сохранило скифское предание, позже воспринятое и записанное античными историками.

Такова картина на сегодняшний день. Может быть, завтра нам удастся прочитать новые страницы такой отдаленной во времени, но столь притягательной для нас отечественной истории.

Происхождение скифов

«Практически каждый из исследователей, в той или иной степени соприкасавшийся с историей и археологией скифов, высказывал – хотя бы и вскользь – свои соображения относительно этногенеза последних, – отмечает известный украинский археолог В.Ю. Мурзин. – И это вполне понятно, ибо не определив своего отношения к этой проблеме, нельзя успешно заниматься изучением ни одного пусть даже частного вопроса скифской археологии и истории».

Напомню, что проблема происхождения скифов и их культуры не решена сколько-нибудь убедительно и по сей день. Обилие и противоречивость существующих точек зрения по этому поводу просто поражают. Однако большинство мнений ученых так или иначе примыкает к одной из двух традиционно противопоставляемых гипотез.

Первая гипотеза - так называемая автохтонная - наиболее подробно была обоснована Б.Н. Граковым. Он считал, что прямыми предками скифов являлись племена срубной культуры эпохи бронзы, проникшие в Северное Причерноморье из Поволжья. Проникновение это было очень медленным и длительным (с середины II тыс. до н. э.), а упомянутая Геродотом миграция скифов «из Азии» (а «Азия» начиналась для античных географов сразу за Доном-Танаисом) – лишь одна из его волн, скорее всего, последняя. Мигранты-«срубники» встретились в степях Причерноморья с более ранними переселенцами из тех же областей, и на основе слияния этих родственных друг другу групп сложилось этнически однородное население скифского времени, говорившее на одном из диалектов североиранского языка. Именно культура срубных племен, испытавшая значительные изменения в ходе перехода от эпохи бронзы к железному веку и от полуоседлого образа жизни к подлинному номадизму, легла, по мысли Б.Н. Гракова, в основу собственно скифской культуры. Правда, искусство скифов (звериный стиль) и некоторые формы их оружия он считал привнесенными откуда-то извне.

К граковской гипотезе примыкает переднеазиатская версия известного ленинградского археолога, специалиста по скифам и хазарам М.И. Артамонова. Согласно его точке зрения, срубная культура эпохи бронзы непосредственно предшествовала скифской в Северном Причерноморье и во многом предопределила ее основные черты. Однако возникновение собственно скифской культуры в VII в. до н. э. и, особенно, такой ее яркой черты, как звериный стиль М.И. Артамонов связывал с влиянием развитых цивилизаций Передней Азии.

Вторая гипотеза. Совершенно иначе подходит к решению данной проблемы признанный лидер группы ученых, отстаивающих правомерность так называемой центральноазиатской гипотезы , А.И. Тереножкин. По мнению этого исследователя, между населением Северного Причерноморья доскифского и скифского времени не существует ни этнической, ни культурной преемственности. Скифы приходят в регион из глубин Азии в VII в. до н. э. Они принесли с собой уже в основе своей сформировавшуюся культуру в лице знаменитой триады, характерного типа вооружения, конской сбруи и художественного звериного стиля.

Илл. 52. Образы скифов в греческом искусстве. Рисунки Герлинде Томма, Гапинген

В изложенных выше гипотезах по-разному трактуется и вопрос о киммерийцах – предшественниках скифов в Северном Причерноморье, о которых сообщают нам древневосточные и греческие письменные источники.

А.И. Тереножкин настаивает на полном культурном и этническом отличии скифов от киммерийцев и считает, что последним и принадлежали самые поздние памятники местной срубной культуры (черногоровский и новочеркасский комплексы). По Б.Н. Гракову, и скифы, и киммерийцы – прямые потомки «срубников», поэтому они имеют общую культуру и, скорее всего, родственны этнически. Наконец, М.И. Артамонов полагал, что смена киммерийцев скифами в причерноморских степях произошла еще во второй половине II тыс. до н. э., и видел в киммерийцах носителей катакомбной культуры, которых вытеснили (а частично и уничтожили) новые волны кочевников-«срубников», к которым он относил скифов.

Несмотря на кажущуюся несовместимость рассмотренных выше реконструкций этногенеза скифов, во взглядах их сторонников наблюдается определенное сходство. Суть его заключается в том, что большинство археологов, независимо от того, какой концепции они придерживаются, все же считают, что формирование культуры скифов произошло в результате взаимодействия как местных, так и пришлых кочевых племен. Так, А.И. Тереножкин никогда не отрицал роли местного (киммерийского) субстрата в формировании скифского этноса, а Б.Н. Граков, в свою очередь, допускал участие определенного пришлого компонента («скифов-царских») в конечном формировании скифских племен. «Вряд ли есть сомнения в том, – писал в этой связи Б.Н. Граков, – что исторические скифы сложились из пришлых иранских племен и автохтонных их предшественников, может быть, иранских или фракийских по языку».

Разногласия между сторонниками двух концепций выглядят не столь уж непреодолимыми. В принципе, их можно свести к двум моментам:

1) ученые по-разному оценивают влияние местных и пришлых племен на формирование скифского этноса;

2) до сих пор не выработано единого мнения по вопросу, откуда именно в причерноморские степи пришли мигранты. Так, Б.Н. Граков считал, что эти движения племен происходили в рамках территории, занятой срубной культурой, и связывал появление в Причерноморских степях «скифов-царских» со второй волной миграции на запад срубных племен Поволжья.

В свою очередь, А.И. Тереножкин писал, что истоки миграции собственно скифских племен необходимо искать в глубинных районах Азии, где, по его мнению, еще задолго до VII в. до н. э. происходило формирование ряда элементов скифской культуры – типов вооружения, конского убора и «звериного стиля».

Илл. 53. Образы скифов в греческом искусстве. Рисунки Герлинде Томма, Гётинген

Важную роль в решении проблемы происхождения скифов сыграло открытие кургана Аржан в Туве (IX–VIII вв. до н. э.). «В этом погребальном памятнике, датируемом временем существования в Северном Причерноморье древностей Черногоровки – Новочеркасского клада, были обнаружены вполне развитые образцы материальной культуры скифского типа, а также изделия, выполненные по канонам скифского звериного стиля, – отмечает В.Ю. Мурзин. Эти находки вполне укладываются в схему А.И. Тереножкина, согласно которой сложение собственно скифской культуры происходило в глубинных районах Азии несколько ранее VII в. до н. э.».

Но прежде чем окончательно убедиться в степени обоснованности фактами каждой из названных гипотез, обратимся к старым летописям и, главным образом, к «Истории» Геродота.

Скифы говорят, что их народ моложе всех других и произошел следующим образом: в их земле, бывшей безводной пустыней, родился первый человек, по имени Таргитай; родителями этого Таргитая они называют, по моему мнению, неверно,

Зевса и дочь реки Борисфена. Такого происхождения был, по их словам, Таргитай, а у него родились три сына: Липоксай, Арпоксай и младший Колаксай. При них упали-де с неба на скифскую землю золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша. Старший из братьев, первым увидев эти предметы, подошел ближе, желая их взять, но при его приближении золото воспламенилось. По его удалении подошел второй, но с золотом повторилось то же самое. Таким образом, золото, воспламеняясь, не допускало их к себе, но с приближением третьего брата, самого младшего, горение прекратилось, и он отнес к себе золото. Старшие братья, поняв значение этого чуда, передали младшему все царство. И вот от Липоксая-де произошли те скифы, которые носят название рода авхатов; от среднего брата Арпоксая – те, которые называются катиарами и траспиями, а от младшего брата – те, что называются паралатами; общее же название всех их – сколоты по имени одного царя; скифами назвали их эллины <…>

Так рассказывают скифы о своем происхождении; лет им с начала их существования, или от первого царя Таргитая до похода на них Дария, по их словам, круглым счетом не более тысячи, а именно столько.

Эту легенду сохранил для нас Геродот, который во время своих многочисленных путешествий посетил и Северное Причерноморье, а точнее, – греческий город Ольвию (в устье Днепро-Бугского лимана), где мог лично наблюдать жизнь скифов и через переводчиков записывать наиболее интересные их рассказы.

Но есть и иная, эллинская, версия мифа о происхождении скифов, также дошедшая до нас в изложении «отца истории»:

Геракл, гоня быков Гериона, прибыл в страну, которую занимают скифы и которая тогда еще не была населена… и так как его застигла вьюга и мороз, то он закутался в львиную шкуру и заснул, а в это время его лошади каким-то чудом на пастбище исчезли.

Читатель сразу отметит несообразность: Геракл гнал быков, пропали у него лошади. Это не должно смущать: в мифах о богах и героях еще и не такое бывает.

Проснувшись, Геракл стал искать их и, исходив всю землю, пришел, наконец, в так называемое Полесье (Гилея); тут он нашел в пещере смешанной породы существо, полудеву и полуехидну, у которой верхняя часть тела от ягодиц была женская, а нижняя – змеиная. Увидев ее и изумившись, Геракл спросил, не видела ли она где-нибудь заблудившихся кобылиц; на это она ответила, что кобылицы у нее, но что она не отдаст их ему прежде, чем он не сообщится с нею; и Геракл сообщился-де за эту плату, но она все откладывала возвращение лошадей, желая как можно дольше жить в связи с Гераклом, тогда как последний желал получить их и удалиться. Наконец, она возвратила лошадей со словами:

«Я сберегла тебе этих лошадей, забредших сюда, и ты отплатил мне за это: я имею от тебя трех сыновей. Расскажи, что мне делать с ними, когда они вырастут; поселить ли здесь (я одна владею этой страной) или отослать к тебе?». Так спросила она, а Геракл, говорят, сказал ей в ответ: «Когда ты увидишь сыновей возмужавшими, поступи лучше всего так: посмотри, который из них натянет вот так этот лук и опояшется по-моему этим поясом, и тому предоставь для жительства эту землю, а который не в состоянии будет выполнить предлагаемые мною задачи, того вышли из страны…»

При этом Геракл натянул один из луков (до тех пор он носил два), показал способ опоясывания и передал ей лук и пояс с золотой чашей на конце пряжки, а затем удалился. Она же, когда родившиеся у нее сыновья возмужали, дала им имена, одному – Агафирс, следующему – Гелон, младшему – Скиф, а потом, помня завет Геракла, исполнила его поручение. Двое из ее сыновей – Агафирс и Гелон – оказавшиеся неспособными исполнить предложенный подвиг, были изгнаны родительницей и удалились из страны, а самый младший – Скиф, исполнив задачу, остался в стране. От этого-то гераклова сына Скифа и произошли-де все правящие скифские цари, а от чаши Геракла – существующий до сих пор у скифов обычай носить чаши на поясах. Так рассказывают живущие у Понта (Черного моря) эллины.

В подтверждение того, что эта версия мифа была действительно широко распространена в Северном Причерноморье и, в частности, у живших там греков, можно сослаться на изображения змееногой богини, обнаруженные при археологических раскопках…

Сам Геродот предпочитал третью легенду и в этом его поддерживают и многие современные ученые:

Есть, впрочем, и иной рассказ, которому я сам наиболее доверяю. По этому рассказу, кочевые скифы, жившие в Азии, будучи теснимы войною со стороны массагетов, перешли реку Араке и удалились в Киммерийскую землю.

А теперь предоставим слово главному защитнику центральноазиатской версии о происхождении скифов А.И. Тереножкину: «Несмотря на то, что киммерийские племена и их культура, – пишет он, – хронологически тесно смыкаются со скифами и в какое-то время в начале VII в. до н. э. даже как бы соприкасаются друг с другом, каждая из них, из этих культур, имеет свои, четко выраженные индивидуальные черты, что прослеживается в оружии, конской упряжи, предметах искусства. Культуру скифского типа нельзя генетически выводить из киммерийской. Представляется единственно вероятным, что появление и распространение скифской культуры связано с новой миграционной волной ираноязычных кочевников, принесших с собой новые формы скифской материальной культуры и скифского звериного стиля. Появление скифов на исторической арене относится к VII в. до н. э.».

Мне представляется, что на данный момент, с учетом всей имеющейся сейчас информации, центральноазиатская гипотеза происхождения скифов более предпочтительна, чем автохтонная. Для того чтобы подкрепить эту точку зрения фактами, нужно выделить характерные черты скифской культуры и доказать, что в Северное Причерноморье их уже в готовом и сложившемся виде принесли орды ираноязычных кочевников-скифов из Азии.

Как уже отмечалось выше, лицо скифской культуры определяет, прежде всего, триада : характерные типы вооружения, виды конской сбруи и звериный стиль. К скифской триаде некоторые ученые добавляют сейчас еще два признака: бронзовые литые котлы и бронзовые дисковидные зеркала с ручкой в виде двух вертикальных столбиков. Тем не менее необходимо, на мой взгляд, более точно сформулировать все характерные черты ранней скифской культуры, как входящие в триаду , так и дополняющие ее.

Киевский археолог В.Ю. Мурзин предложил для выделения скифского этноса в Восточной Европе следующий список признаков:

1) зеркала (бронзовые дисковидные с вертикальной ручкой);

2) блюда (каменные);

3) наконечники стрел (бронзовые двухлопастные втульчатые);

4) мечи («бабочковидные» и «почковидные» перекрестья);

5) прорезные бронзовые навершия, выполненные в виде зверей (так называемые зооморфные навершия);

6) уздечный набор (бронзовые стремечковидные удила и трехдырчатые псалии);

7) каменные изваяния, изображающие людей (антропоморфные изваяния).

При этом он уверенно высказывается в пользу «восточноазиатского» происхождения таких черт скифской культуры, как каменные блюда, бронзовые дисковидные зеркала, бронзовые двухлопастные наконечники стрел, стремечковидные удила и трехдырчатые псалии.

Илл. 54. Бронзовые прорезные навершия скифов

Петербургский ученый В.Ю. Зуев к «собственной центральноазиатской культуре» ранних скифов относит «оленные камни», особенности погребальных сооружений, набор бронзовых наконечников стрел, клевцы, секиры, бронзовые шлемы, конскую упряжь, бронзовые дисковидные зеркала, звериный стиль, каменные блюда.

Уже упоминавшийся скифолог А.Ю. Алексеев, подвергнув тщательнейшему анализу весь этот список черт архаической скифской культуры, пришел к следующим выводам:

1) «оленные камни» имеют, несомненно, центральноазиатское происхождение, а в Восточной Европе появляются на рубеже VIII–VII вв. до н. э.;

2) аналоги антропоморфным изваяниям раннескифской эпохи можно найти в археологических комплексах 1200-700 гг. до н. э. в Синьцзяне (Северный Китай);

3) бронзовые литые котлы также имеют явно азиатское происхождение. Их ранние образцы известны в Минусинской котловине и в Казахстане; а на западе они впервые появляются не ранее середины VII в. до н. э. (Келермесский могильник в Прикубанье);

4) прототипы дисковидных бронзовых зеркал с вертикальной ручкой известны в Центральной Азии и Северном Китае еще в XII–VIII вв. до н. э. Анализ состава бронзы некоторых зеркал, найденных в Восточной Европе, например в кургане Перепятиха на Украине, показал наличие в нем сплава, характерного для Монголии и Северного Казахстана;

5) прорезные бронзовые навершия также имеют центральноазиатские аналоги (например, Корсуковский клад в Прибайкалье, VIII в. до н. э.);

6) бронзовые шлемы «кубанского» типа были распространены в Восточной Европе в VII – начале VI вв. до н. э., а источник их происхождения находился в Средней Азии и в Северном Китае (эпоха Чжоу);

7) биметаллические клевцы (т. е. сделанные из сплава железа и бронзы) хорошо известны с VII в. до н. э. в Средней Азии и в Южной Сибири.

То же самое можно сказать и о прочих характерных чертах скифской архаики: каменные блюда, конская узда, зооморфное искусство, – все имеют явственные центральноазиатские корни.

Новые весомые аргументы в пользу центральноазиатской гипотезы происхождения скифов принесли находки в кургане Аржан (Тува), где в погребальной камере IX–VIII вв. до н. э. были обнаружены многие типичные предметы скифской триады и «оленный камень».

Таким образом, в многолетнем споре между сторонниками автохтонной и центральноазиатской версий происхождения скифов и их культуры чаша весов все больше склоняется в пользу «азиатчиков». Следовательно, в скифах можно видеть пришельцев из Азии (в чем солидарны и археологические данные и свидетельства античных авторов). Скорее всего, прародина скифов находилась где-то в пределах довольно обширной азиатской территории: между Тувой, Северной Монголией, Алтаем, Средней Азией и Казахстаном. Там они жили в окружении родственных им по культуре и языку племен: саков, массагетов, «пазырыкцев» (жителей Алтая). Диодор Сицилийский, автор I в. до н. э., сообщает, что скифы первоначально занимали территорию на р. Араке (совр. Сыр-Дарья), а затем «захватили страну к западу от Танаиса» (т. е. р. Дон). Что же заставило этих воинственных кочевников покинуть свою родину и искать счастья в далеких западных землях? Одно объяснение, как отмечалось выше, приводит Геродот. «Кочевые племена скифов, – пишет он, – обитали в Азии. Когда массагеты вытеснили их оттуда военной силой, скифы перешли Араке и прибыли в киммерийскую землю (страна, ныне населенная скифами, как говорят, издревле принадлежала киммерийцам)». А какие причины побудили встать на путь миграции самих массагетов – ближайших родственников скифов?

И в древности, и в средние века кочевники Евразии вели постоянную борьбу между собой за более обширные и благодатные пастбища для скота, водопои, места, богатые дичью и рыбой. Были и иные поводы для вражды: соперничество за господство в регионе между вождями племен, похищение женщин и др. Но очень часто в эти чисто людские страсти властно вмешивалась природа. Беспощадная засуха летом, сильнейшие снегопады зимой, эпидемии среди животных приводили к массовой гибели главного богатства номадов – скота, а следовательно, и к обнищанию, голоду и бедствию данной кочевой общины.

Существует весьма правдоподобная версия, что в конце IX в. до н. э. китайский император Суань совершил большой карательный поход на кочевые племена хи-унг-ну, постоянно тревожившие своими набегами северные границы государства. Кампания оказалась успешной. Воинственные варвары были отброшены далеко к западу от земледельческих оазисов Поднебесной. Но это событие по «закону домино» привело в движение всю необъятную евразийскую степь. Каждое кочевое племя нападало на своего западного соседа, пытаясь овладеть его пастбищами. А около 800 г. до н. э., по мнению ученых, азиатские степи поразила жесточайшая засуха, после чего движение кочевых орд на запад еще более усилилось. Теперь становится понятным, почему в этот бурный поток переселенцев были втянуты массагеты, которые, в свою очередь, напали на скифов, а те – на киммерийцев. Что же нам известно об этом народе – предшественниках скифов и их соперниках за обладание Северным Причерноморьем?

Прежде всего, о киммерийцах сообщает в своей «Истории» Геродот. Сказав, что, теснимые массагетами, скифы вторглись в страну киммерийцев, он продолжает:

С приближением скифов киммерийцы стали держать совет, что им делать перед лицом многочисленного вражеского войска. И вот на совете мнения разделились (спор шел между правителями киммерийцев и рядовыми общинниками. – В.Г.).

Хотя обе стороны упорно стояли на своем, но победило предложение царей. Народ был за отступление, полагая ненужным сражаться с таким множеством врагов. Цари же, напротив, считали необходимым упорно защищать родную землю от захватчиков. Итак, народ не внял совету царей, а цари не желали подчиниться народу. Народ решил покинуть родину и отдать захватчикам свою землю без боя; цари же, напротив, предпочли скорее лечь костьми в родной земле, чем спасаться бегством вместе с народом. Ведь царям было понятно, какое великое счастье они изведали в родной земле и какие беды ожидают изгнанников, лишенных родины. Приняв такое решение, киммерийцы разделились на две равные части и начали между собой борьбу. Всех павших в братоубийственной войне народ киммерийский похоронил у реки Тираса (Днестр. – В.Г.): могилу царей там можно видеть еще и поныне. После этого киммерийцы покинули свою землю, а пришедшие скифы завладели безлюдной страной.

Не подлежит сомнению, что перед нами чисто легендарный рассказ, где крупицы истины скрыты под толстым слоем мифологического вымысла: я имею в виду и «братоубийственную войну», и поголовный исход киммерийцев с родной земли. Скорее всего, скифы встретили в степях Северного Причерноморья упорное сопротивление довольно сильного противника и, не без труда, победив его, частично истребили, а частично включили в состав своей орды.

Гораздо больше реальных сведений о киммерийцах дает нам археология. «Киммерийцы, скифы и сарматы, – говорится в книге „Великая Скифия“, написанной группой ведущих украинских исследователей, – относятся к числу первых исторических народов Восточной Европы. Это значит, что именно с них начинается письменная история древнего населения региона».

Илл. 55. Изображение киммерийцев на ассирийском каменном рельефе.

VII в. до н. э.

Киммерийцы, скифы и сарматы были первыми кочевниками восточноевропейских степей – так называемыми ранними кочевниками (в отличие от кочевников средневековых). Окончательно кочевничество (номадизм) сформировалось на рубеже II и I тыс. до н. э. А в начале I тыс. до н. э. в обиход населения Северного Причерноморья широко входят изделия из железа (оружие, орудия труда, конская сбруя). Особенности кочевого хозяйства влияли не только на бытовую сторону жизни номадов, но и воспитывали особенности их характера. «Постоянная готовность к защите своего главного богатства – скота от хищных зверей и не менее хищных соседей, формировали уже с детства из каждого мужчины стойкого воина и прекрасного наездника. Не удивительно, что эти выросшие в буквальном смысле на коне и как бы слившиеся с ним люди, легко превращались из мирных пастухов в дисциплинированное, мобильное и грозное войско».

Как определенный исторический народ киммерийцы сформировались из потомков населения срубной культуры и родственных им племен из восточных районов Евразии, продвинувшихся в причерноморские степи в самом начале I тыс. до н. э.

Наиболее ранние упоминания о киммерийцах содержатся в «Илиаде» и «Одиссее». В первой из них, хотя термин «киммерийцы» и не употребляется, мы вполне отчетливо видим в «дивных мужах гиппемолгах» именно этот народ:

Зевс, и троян и Гектора к стану ахеян приблизив,

Их пред судами оставил, беды и труды боевые

Несть беспрерывно; а сам отвратил светозарные очи

Вдаль, созерцающий землю фракиян, наездников конных,

Мидян, бойцов рукопашных, и дивных мужей гиппемолгов,

Бедных, питавшихся только млеком, справедливейших смертных.

Более он на Трою очей не склонял светозарных…

Что касается «Одиссеи», то, судя по тексту поэмы, главный ее герой сумел побывать и в далекой киммерийской стране:

Солнце тем временем село, и все потемнели дороги.

Скоро пришли мы к глубокотекущим водам Океана;

Там киммериян печальная область, покрытая вечно

Влажным туманом и мглой облаков; никогда не являет

Оку людей лица лучезарного Гелиос, землю ль

Он покидает, всходя на звездами обильное небо,

С неба ль, звездами обильного, сходит, к земле обращась;

Ночь безотрадная там искони окружает живущих.

Более конкретные сведения об этом народе появляются в ближневосточных письменных документах – донесениях ассирийских разведчиков и дипломатов, а также в вавилонских хрониках, отмечающих, начиная с VIII в. до н. э., проникновение на территорию Передней и Малой Азии отрядов киммерийской конницы. В начале следующего, VII в. до н. э., они нападают на границы Ассирии, разрушают Фригийское царство в центре Анатолии и воюют с Лидией, причем в битве с киммерийцами погиб лидийский царь Гиг. Киммерийское нашествие было настолько опустошительным, а внешность конных северных варваров настолько необычной, что отголоски тех далеких событий сохранились не только в древних летописях, но и в народной памяти. Не случайно имя киммерийцев приобрело нарицательный смысл в старогрузинском языке, где слово «гмири» (gmiri ) соответствовало понятию «богатырь».

Достаточно полное представление о культуре киммерийцев дают материалы киммерийских погребений, открытых на юге Восточной Европы – от Болгарии на западе до Дагестана на востоке. Такие захоронения находятся либо под невысокими насыпями, либо устроены в курганах предыдущих эпох.

Илл. 56. Изображение киммерийских всадников на этрусской вазе. VI в. до н. э.

Могильные ямы имеют прямоугольную или овальную форму. Погребенные лежат на спине или на боку головой, как правило, на запад. В мужских погребениях обычен набор предметов вооружения киммерийского воина и бронзовых уздечных принадлежностей – удил и псалиев. Вооружение киммерийского воина состояло из лука и стрел с бронзовыми или железными наконечниками, копья с железным наконечником, железного или биметаллического (железо – бронза) кинжала или меча (длина меча достигала 1 м). Мужские погребения иногда сопровождаются захоронениями верховых коней. Инвентарь женских погребений гораздо скромнее и состоит, в основном, из лепной посуды с лощеной поверхностью.

Основой хозяйства киммерийских племен было кочевое скотоводство, ведущая роль отводилась коневодству. Оно обеспечивало верховыми конями воинов и пастухов, поставляло им продукты питания (молоко, кумыс, сыр). «Дивными доителями кобыл» и «млекоедами» названы киммерийцы в «Илиаде» Гомера.

Немалую роль в жизни киммерийцев играла война. Походы в дальние страны Передней Азии открывали перед кочевниками широкие возможности для грабежа и взимания дани. Постоянный натиск со стороны киммерийцев испытывало и население правобережья Днепра. Здесь в начале I тыс. до н. э. обитали племена чернолесской культуры, которые большинство исследователей считает протославянскими. Здесь находился один из наиболее развитых в Восточной Европе центров земледелия. Именно в киммерийское время в южных районах этой земледельческой зоны, примыкавших к пограничью Степи и Лесостепи, начинают возникать хорошо укрепленные городища для защиты от кочевников.

Легкая отчуждаемость основного богатства кочевников – скота, привела к концентрации стад в руках отдельных родов, что вызвало имущественное и социальное расслоение киммерийского общества. Его углублению способствовали и военные походы, поскольку богатая добыча доставалась прежде всего знатным воинам. Свое материальное отражение этот процесс нашел в появлении могил военной аристократии с богатым и разнообразным инвентарем, в том числе изделиями из золота, заметно выделяющимися на фоне остальных киммерийских погребений. Во главе киммерийского объединения стояли вожди – «цари», как называют их иногда в письменных источниках. До нас дошли и имена некоторых из них – Теушпа, Шандакшатра, Лигдамис.

Киммерийское искусство носило прикладной характер. Наиболее распространенным был геометрический стиль. Орнаментами, складывавшимися из окружностей, спиралей, ромбов, квадратов и разнообразных их комбинаций, украшали поверхность предметов вооружения, например рукояти мечей, а также детали узды (например, резные костяные уздечные бляхи в Зольном кургане).

Киммерийцы и скифы были иранцами по языку. И если для киммерийцев данный вывод строится больше на остроумных догадках и предположениях, то в отношении скифов это убедительно доказали еще в конце XIX–XX вв. наши выдающиеся ученые-лингвисты, в том числе такие, как В.Ф. Миллер, В.И. Абаев и др.

Архиепископ Фессалоник Евстафий (XII в. н. э.), явно располагая какими-то ранними, не известными нам источниками, писал о киммерийцах следующее:

О гиппемолгах же географ рассказывает также, что они питаются кониной, кобыльим сыром, молоком и кислым молоком, которое считается у них лакомством.

Это относительно того, что они млекоеды. Справедливейшими же географ называет их потому, что они, предоставив землю земледельцам, сами живут в горах, назначивши им умеренную дань для удовлетворения ежедневных насущных потребностей жизни, а если те не дают дани, то воюют с ними <…> Географ сообщает также следующее: эти народы живут на повозках и питаются мясом домашних животных, молоком и сыром, преимущественно кобыльим, не имея понятия о запасах и мелочной торговле, за исключением обмена товара на товар; справедливейшими же, говорит он, они являются потому, что они не занимаются торговыми делами и сбережением денег, но всем владеют сообща, кроме меча и чаши…

В заключение можно сказать, что первое точно датированное упоминание о киммерийцах, а именно о стране Гамир, относится к 714 г. до н. э., и связано оно с разгромом конными киммерийскими отрядами урартского царя Русы I.

Илл. 57. Типичные вещи киммерийской культуры

Таким образом, география этих событий связана скорее с западными областями Закавказья, где, вероятно, и находилась страна Гамир.

Исходя из сведений Геродота, можно предположить, что киммерийцы появились в Передней Азии раньше скифов, и разрыв между появлением этих двух групп кочевников, уже по данным древневосточной хронологии, достигал приблизительно четырех десятилетий. Предшествующая переднеазиатскому этапу история кочевников излагается обычно тоже по Геродоту, для которого киммерийцы в Северном Причерноморье были несомненной исторической реальностью. Появившиеся с востока, «из Азии», скифы вытеснили киммерийцев, а в конечном итоге и те и другие оказались в Закавказье и в Передней Азии, где их исторические судьбы уже как-будто бы почти не перекрещивались.

Итак, скифы появились на исторической арене в конце VIII–VII вв. до н. э., как раз в то время, когда произошли два события, которые сыграли огромную роль в мировой истории. Первым было освоение и широкое распространение железа в качестве основного материала для изготовления орудий труда и оружия. Предшественники скифов (в том числе, частично, и киммерийцы) пользовались еще бронзовыми инструментами и предметами вооружения. Хотя железо стало применяться в некоторых регионах земного шара еще в середине II тыс. до н. э., всеобщее распространение оно получило лишь в начале I тыс. до н. э. Овладение металлургией железа и использование железных орудий дали мощный стимул многим отраслям человеческой деятельности, так как железные орудия (и оружие) намного эффективнее бронзовых. Значительно расширились возможности земледелия, резко возрос удельный вес ремесла, оснащенного новыми инструментами, колоссальный импульс получило развитие военного дела.

У скифов все важнейшие орудия труда, все вооружение (кроме наконечников стрел) и вся конская сбруя изготовлялись из железа. Причем скифские мастера не только умели получать железо из руды и выковывать из него необходимые предметы, но и придавать своим изделиям определенные свойства путем большего или меньшего обогащения металла углеродом, цементации, разных способов закаливания и т. п.

Вторым важнейшим событием, с которым связано появление скифов в восточноевропейских степях, явилось возникновение кочевого скотоводства. Эта форма хозяйства развилась из пастушеского скотоводства и отличалась рядом специфических черт. Для кочевников, или номадов, характерны, прежде всего, разведение скота, как основной или даже единственный род хозяйственной деятельности, круглогодичное внестойловое содержание скота на подножном корму, регулярные сезонные перекочевки, в которых участвуют все члены общины или семейной группы, отсутствие постоянных поселений, натуральное хозяйство, почти полностью обеспечивающее продуктами питания, одеждой, материалом для жилищ. Подсобным способом добывания средств к существованию для кочевников обычно являлась охота. Конечно, кочевники не могли полностью обходиться без продуктов земледелия, без сложных изделий ремесленного труда.

Обычно номады приобретали эти необходимые для них продукты и вещи у соседних оседлых племен и народов иногда в виде дани, а иногда с помощью прямого насилия и грабежа. Развитие номадизма предполагает наличие контактов между кочевым и оседлым населением, нередко в форме политического господства номадов над земледельческими районами. Господствовавшие в скифском обществе кочевники, прежде всего, «скифы царские», также подчинили себе земледельческие племена Скифии, нескифское население Лесостепи и, кроме того, осуществляли постоянные торговые, политические и культурные связи с греческими городами Северного Причерноморья. Но об этой части античного мира, расположенного на «самом краю ойкумены» речь пойдет ниже.

Илл. 58. Изображение киммерийца на греческой вазе. VI в. до н. э.

Необходимой предпосылкой развития кочевничества является географическая среда, способствующая выработке определенного хозяйственного уклада. Обширные безлесные пространства юга Восточной Европы и прилегающих районов Средней Азии и Казахстана как нельзя лучше подходили для ведения хозяйства номадов. Покрытые степной растительностью, достаточной для прокорма огромных табунов и отар, но малопригодные для земледелия, эти необозримые пространства стали естественной ареной для дальних перекочевок и на целые тысячелетия (практически до XIX в. н. э. включительно) стали основной зоной степного кочевого скотоводства. Скифы были лишь первыми, но отнюдь не последними номадами восточноевропейских степей. После них в тех же местах кочевали со своими стадами сарматы, аланы, гунны, авары, хазары, печенеги и половцы.

Нам довольно хорошо известен внешний облик скифов-кочевников. Они точно изображены эллинскими мастерами на драгоценных изделиях, которые неоднократно находили археологи в курганах высшей скифской знати. Немало дают и антропологические реконструкции по костным остаткам (прежде всего, черепам) из могил и захоронений VII–II вв. до н. э. К сожалению, таких реконструкций пока сделано немного. Можно назвать в качестве примера портреты позднескифских царей Палака и Скилура (II в. до н. э.), созданные выдающимся российским антропологом М.М. Герасимовым. Его ученики (Г.В. Лебединская, Т.С. Балуева и др.) также осуществили целый ряд работ в этом направлении (скульптурный портрет скифского воина IV в. до н. э. и графические портреты скифов и скифянок того же времени по данным находок в курганах Среднего Дона).

Скифы были людьми среднего роста и крепкого телосложения. «Да, скифы мы, да, азиаты мы с раскосыми и жадными очами», – этот поэтический образ, созданный Александром Блоком, не соответствует действительности: как видно из антропологических материалов, никаких раскосых глаз и других монголоидных черт у скифов не было. Скифы – типичные европеоиды. По языку они принадлежали к североиранской группе. Из ныне существующих народов ближе всех к ним по языку стоят осетины – потомки сарматов, ближайших родственников скифов.

Илл. 59. Реконструкция портрета скифского воина IV в. до н. э. Курган № 12 у с. Терновое

Скифы носили длинные волосы, усы и бороду, одевались в кожаную, льняную, шерстяную или меховую одежду. Мужской костюм состоял из длинных узких штанов, заправленных в сапоги или носившихся навыпуск, куртки или кафтана, подпоясанного кожаным поясом. Этот костюм дополнялся невысокими мягкими сапогами и войлочным башлыком. Женская одежда известна нам гораздо хуже. В целом она состояла из длинного платья и верхней накидки. Скифскую одежду украшал орнамент из вышитых цветными нитками узоров. Скифы также украшали себя бусами, браслетами, серьгами, височными подвесками, нагрудными медальонами, гривнами и ожерельями.

Внешняя благостность скифских портретов и изображений не должна вводить нас в заблуждение. Из сообщений ассирийцев, иудеев, греков и римлян известно, что это был необузданный и жестокий народ, получавший удовольствие от войны, грабежей и снятия скальпов с поверженных врагов. Не раз их отвага в бою, неукротимая жажда победы вызывали восхищение и страх даже у жителей могущественных держав Востока – Ассирии, Мидии, Урарту, Вавилона и Египта. И совсем не случайно, что уже первый выход скифов на историческую арену в VII в. до н. э. был связан как раз с их опустошительным нашествием на территории древних цивилизаций Закавказья и Передней Азии.

автора Нильский Гораполлон

Из книги автора

Из книги автора

Глава 4 «Под звон мечей и пенье стрел»: политическая история скифов Рожденные в снегах для ужасов войны, Там хладной Скифии свирепые сыны, За Истром утаясь, добычи ожидают И селам каждый миг набегом угрожают… А. Пушкин Скифы в Передней Азии В одной из своих книг

Из книги автора

Глава 6 Хозяйство и быт скифов Любил он ночи темные в шатре, Степных кобыл заливчатое ржанье, И перед битвой волчье завыванье, И коршунов на сумрачном бугре. Страсть буйной мощи силясь утолить, Он за врагом скакал как исступленный, Чтоб дерзостью погони

Из книги автора

Глава 7 Власть и воина в царстве скифов Словно с детства я к битвам приучен! Все в раздолье степей мне родное! И мой голос верно созвучен С оглушительным бранным воем… В.

Из книги автора

Социальный строй скифов Политическое господство в Скифии принадлежало скифам царским, которые считали все подвластные им племена своими рабами, но, по-видимому, они являлись скорее данниками. Власть в стране принадлежала роду скифских царей, разделявших свое управление

Из книги автора

Военное дело скифов И все же основной опорой могущества Скифии и ее царей было многочисленное и прекрасно вооруженное войско, состоявшее, главным образом, из конницы. Начиная с момента выхода скифов на арену мировой истории, они выступают как мощное военное объединение,

Из книги автора

Происхождение Изначально общее образование было всесословным. Кем бы ни были родители смышленого мальчика, желавшие отдать его в учение, он мог выбрить себе тонзуру на макушке и обрядиться в черную сутану, ведь в Средние века все студенты были клириками. В дальнейшем это

Из книги автора

30. Древнее происхождение Чтобы указать на древнее происхождение, рисуют пучок папируса. Этим образом они показывают первую пищу, ибо никто не может найти начало пищи

• Ок. 700-600 гг. до н. э. — скифские воины совершают нападения на окрестные земли.
• 514 г. до н. э. — скифы отражают нападение персов.
• Ок. 400-300 гг. до н. э. — эпоха благоденствия скифов.
• 110-106 гг. до н. э. — скифы терпят поражение.

Около 300 г. до н. э. мощь скифов идет на убыль, и вскоре они оказываются под властью царя Митридата, правителя страны к югу от Черного моря. Окончательно скифы как этнос исчезли во время Великого переселения народов .

Боспорское царство

В VI в. до н.э. представители скифских племен и греки на восточном побережье Азовского моря образовывают Боспорское царство (столица — Пантикапей). Первое признанное государство на территории современной России и Украины.

Одним из главных городов этого государства была Гермонасса (VI в. до н. э.) в котором с самого начала имелись двухэтажные каменные дома с печами и зернохранилищами.

В VI в. Боспорские города были завоеваны Тюркским каганатом и, новое государство получило название Тументархан. После распада каганата Тументарха стала Хазарской и с IX-X вв. часто фигурирует в источниках как Самкерц. Город функционирует в первую очередь как торговый центр, при этом остаётся полиэтничным — здесь зафиксированы следы греков, армян, хазар, алан.

Погребения (похороны) у скифов

Умершего скифского вождя погребали вместе с наиболее ценным его имуществом под огромным могильным холмом (курганом).

Во время похорон вождя скифов его тело покрывали золотыми бляшками, браслетами и ожерельями. Слуги приносились в жертву, чтобы и в загробном мире они могли служить своему вождю. Кони вождя также умерщвлялись и хоронились вместе с ним, предварительно приводив их в порядок — мыли, расчёсывали гривы. Таким образом, через год , умертвив 50 мужчин и коней, укладывали их вокруг кургана вместе с золотыми драгоценностями.

Краткий доклад про скифов поможет Вам подготовиться к занятию по истории. Также Вы сможете узнать где жили скифы чем занимались.

Сообщение про скифов

В начале VII века до нашей эры в степях Причерноморья появились кочевые племена. Это были скифы. Они относились к ираноязычной группе. Скифы на территории Украины господствовали около 300-400 лет, оставив после себя большое наследие. В период V- IV столетий эти племена постепенно перешли к оседлому образу жизни и вдоль нижнего Днепра и в Крыму создали целые городища. Каменское городище было самым большим и являло собой главный центр ремесленничества, поставляющий степным племенам изделия из железа.

Чем занимались скифы?

Культура скифов представлена лепной керамикой, амфорами, гончарной посудой, металлическими предметами обихода, орудиями труда. Все было найдено в местах оседлости племен и их погребальных памятниках. Это является свидетельством того, что они были умелыми, изобретательными людьми.

Трудовая деятельность материализовалась в быте и хозяйстве (кроме известного военного ремесла). Главное занятие скифского населения — кочевое скотоводство. Оно основывалось на круглогодичном содержании и разведении овец, лошадей и крупного рогатого скота. Долгое время такой вид хозяйства был господствующим. В середине V века до нашей эры в долине Днепра возникло полукочевое скотоводство. До гибели Великой Скифии эти 2 вида хозяйства составляли основу экономики скифов.

На стыке V-IV веков до нашей эры формируется еще одна отрасль скифской экономики – земледелие, ориентировано на выращивание кормов для подкормки скота зимой. Племена стали запасаться просом и пленчатым ячменем. После они стали выращивать зерно и для себя. Землю обрабатывали перелогом, предварительно выпалив травостой на участке. После двух лет эксплуатации этого участка его превращали в пастбище. И только через 10 лет земля обрабатывалась вновь.

По работам Г.В.Вернадского и других историков 19-21 веков. Южная Россия впервые была политически организована киммерийцами (1000 – 700 гг. до н.э.), затем скифами (700 – 200 гг. до н.э.) В 7-м веке до н.э. происходит нашествие скифов из восточной Европы и навсегда выбивает киммерийцев из Крыма… В Европе киммерийцы воевали дольше. В союзе с тевтонскими племенами “кимвры”, как их именовали римляне, продолжали успешно сражаться с Древним Римом еще несколько веков. Но в 101 году до н.э. римский консул Гай Марий одерживает окончательную победу при Верцеллах: “более 65 тысяч варваров было убито, а остальные проданы в рабство”… На этом история Киммерии закончилась. Да, скифы мы! Уже много веков ученые ломают копья, пытаясь понять происхождение русского народа. И если исследования прошлого основывались на археологических и лингвистических данных, то сегодня за дело взялись даже генетики. С Дуная Из всех теорий русского этногенеза самой известной является дунайская. Её появлению мы обязаны летописному своду «Повесть временных лет», а точнее многовековой любви к этому источнику отечественных академиков. Летописец Нестор определил первоначальную территорию расселения славян территориями по нижнему течению Дуная и Вислы. Теорию о дунайской "прародине" славян развивали такие историки как Сергей Соловьев и Василий Ключевский. Василий Осипович Ключевский считал, что славяне переселились с Дуная в Прикарпатье, где возник обширный военный союз племен во главе с племенем дулебов-волынян. Из Прикарпатья, по мнению Ключевского, в VII-VIII веках восточные славяне расселились на Восток и Северо-восток до Ильмень-озера. Дунайской теории русского этногенеза до сих пор придерживаются многие историки и лингвисты. Большой вклад в её развитие внес в конце XX века российский лингвист Олег Николаевич Трубачев. Один из самых яростных противников норманской теории образования русской государственности, Михаил Ломоносов, склонялся к скифо-сарматской теории русского этногенеза, про которую писал в своей «Древней Российской истории». По мнению Ломоносова, этногенез русских произошел в результате смешения славян и племени «чуди» (термин Ломоносова – финно-угоры), а местом истоков этнической истории русских он назвал междуречье Вислы и Одера. Сторонники сарматской теории полагаются на античные источники, то же делал и Ломоносов. Он сравнил российскую историю с историей Римской Империи и античные верования с языческими верованиями восточных славян, обнаружив большое количество совпадений. Ярая борьба с приверженцами норманнской теории вполне объяснима: народ-племя русь, по мнению Ломоносова, не могло произойти из Скандинавии под влиянием экспансии викингов-норманнов. В первую очередь, Ломоносов выступал против тезиса об отсталости славян и их неспособности самостоятельно образовать государство. Скифы - таинственный древний народ

На конях, быстрых, как ветер, мчатся всадники, оставляя за собой клубы пыли. Это возвращаются племена кочевников с награбленным добром. С 700 по 300 годы до н. э. они господствовали в степях Евразии. Затем они исчезли, оставив о себе след в истории. О них упоминается даже в Библии. Это были скифы . Скифские племена Фукидид (IV в. до н.э.) утверждал, что по военной силе и количеству войск со скифами не могли сравниться никакие царства. В Азии, писал он, нет народа, который мог бы противостоять один на один со скифами, если они будут единодушны. Военный опыт скифов был впитан войсками Чингис-хана через народы, вошедшие в его империю. Веками их племена с огромными табунами диких лошадей кочевали по необозримым степям, простирающимся от Карпат до территории, известной сейчас как юго-восток России. К VIII веку до н. э. в результате военного похода, предпринятого китайским императором Сюань, они были вытеснены на запад. Поселившись на новых землях - в предгорье Кавказа и на территории Северного причерноморья, - скифы изгнали живших там киммерийцев. В поисках сокровищ скифы захватили и разграбили ассирийскую столицу Ниневию. Позднее, объединившись с Ассирией, они напали на Мидию, Вавилонию и другие древние государства. Их набегам подверглась даже северная часть Египта. Само название города Скифополь (северо-восток Израиля), ранее известного как Беф-Сан, говорит о том, что, скорее всего, этот город также был когда-то захвачен скифами. Со временем скифы обосновались в степях на территории, которую сейчас занимает Румыния, Молдова, Украина и южная часть России. Такое выгодное месторасположение принесло им немалый доход: они стали посредниками между греками и племенами хлеборобов, жившими на территории, которую сейчас занимает Украина и южная часть России. В обмен на зерно, мед, мех и скот скифы получали от греков вино, ткани, оружие и украшения. Так скифские племена нажили себе огромное состояние. Скифы - жизнь в седле Конь для скифских воинов был то же, что верблюд для жителей пустыни. Скифы слыли прекрасными наездниками. Одними из первых они стали использовать седла и стремена. Они ели конину и пили кобылье молоко. Известно, что скифы приносили лошадей в жертву. Когда умирал скифский воин, его коня закалывали и погребали со всеми почестями. Вместе с конем в могилу также клали сбрую и попону. Согласно сообщению историка Геродота, у скифов существовали жестокие обычаи, например из черепов своих жертв они делали чаши для питья. Они беспощадно убивали своих врагов, пуская в ход железные мечи, боевые топоры, копья и трехгранные стрелы, разрывающие ткани тела. Скифские могилы для вечности Полынный, пыльный и ковыльный,Вершиной спрятавшись в туман Стоит над степью он, всесильный,Седой, как прадед мой, курган. А прадед мой с вершины этой Смотрел внимательно в простор И, вражьи орды чуть заметив,Сейчас же разводил костер… Скифы занимались колдовством и шаманством, а также поклонялись огню и богине-матери. Могилы скифов считались жилищем для мертвых. Рабы и домашние животные также приносились в жертву умершему хозяину. Драгоценности и прислуга, согласно поверьям скифов, должны были "отправиться" вслед за хозяином в "мир иной". В усыпальнице одного скифского царя были обнаружены скелеты пяти его слуг. Ногами они были обращены к своему хозяину, - словно в любой момент эти верноподданные были готовы подняться и служить ему. Когда умирал царь, скифы не скупились на жертвоприношения, а во время траура пускали себе кровь и обстригали волосы. Вот что сообщает Геродот: "Они отрезают кусок своего уха, обстригают в кружок волосы на голове, делают кругом надрез на руке, расцарапывают лоб и нос и прокалывают левую руку стрелами". Скифы оставили после себя тысячи курганов (могильных холмов). Вещи, найденные при раскопках скифских курганов, знакомят нас с жизнью, бытом и культурой этого древнего народа. В 1715 году русский царь Петр I начал собирать скифские сокровища, и сейчас эти шедевры древнего искусства представлены в музеях России и Украины. На изделиях, выполненных в характерном для скифов зверином стиле, изображены фигуры таких животных, как лошадь, орел, сокол, кошка, пантера, лось, олень, гриф и грифон (крылатое фантастическое чудовище с львиным телом и орлиной головой). Библия и скифы В Библии всего лишь один раз встречается прямое упоминание о скифах. В Колоссянам 3:11 мы читаем: "Где нет ни грека, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, чужеземца, скифа, раба, свободного, но все и во всем - Христос". Когда апостол Павел писал это письмо, слово "скифы" перестало носить этнический характер и применялось к нецивилизованным людям. Некоторые археологи полагают, что название "Аскеназ", упомянутое в Иеремии 51:27, - это эквивалент ассирийского слова "ашкузы", которым называли скифов. Согласно клинописным табличкам, в VII веке до н. э. этот народ вместе с царством Маны объединился против Ассирии. До того, как начал пророчествовать Иеремия, путь скифов в Египет проходил через иудейскую землю, однако скифы не причиняли никакого вреда ее жителям. Поэтому для многих пророчество Иеремии о нападении на Иуду народа с севера казалось невероятным (Иеремия 1:13-15). Некоторые библеисты полагают, что в Иеремии 50:42 говорится о скифах: "Держат в руках лук и копье; они жестоки и немилосердны; голос их шумен, как море; несутся на конях, выстроились как один человек, чтобы сразиться с тобой, дочь Вавилона". Однако в первую очередь эти слова относятся к мидянам и персам, захватившим Вавилон в 539 году до н. э. Скифы содействовали исполнению пророчества Наума о разрушении Ниневии (Наум 1:1,14). Халдеи, скифы и мидяне разорили Ниневию в 632 году до н. э., что привело к распаду Ассирийской империи. Таинственное исчезновение скифов Скифский народ исчез с лица земли. Но почему? "Честно говоря, этот вопрос остается загадкой", - говорит ведущий украинский археолог. Некоторые исследователи убеждены, что скифов погубила их неуемная любовь к роскоши, и между I и II веками до н. э. они были вытеснены сарматами - объединением кочевых племен. Другие исследователи полагают, что причиной исчезновения древних скифов были их межплеменные войны. Третьи же считают, что скифы стали предками осетинов. Как бы то ни было, этот таинственный древний народ оставил неизгладимый след в истории - даже само слово "скиф" давно уже стало нарицательным, синонимом слову "жестокий"

Почти тысячелетие на нынешней территории России господствовали Скифы. Их не могли сломить ни империя персов, ни Александр Македонский. Но вдруг в одночасье этот народ таинственно растворился в истории, оставив после себя лишь величественные курганы…

Кто такие скифы

Скифы – греческое слово, с помощью которого эллины обозначали кочующие народы, проживающие на территории Причерноморья между течениями рек Дона и Дуная. Сами скифы называли себя саки.

Для большинства греков Скифия являлась диковинной землей, на которой обитали «белые мухи» – снег, и всегда царил холод, что, конечно, мало соответствовало действительности.

Именно такое восприятие страны скифов можно встретить у Вергилия, Горация и Овидия. Позднее, в византийских хрониках, скифами могли называть уже и славян, и аланов, хазар или печенегов.

А римский историк Плиний Старший писал еще в I веке нашей эры, что «название «скифы» переходит на сарматов и германцев», и считал, что древнее наименование закрепилось за многими из наиболее отдаленных от западного мира народов.

«Пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев, известных как толмачи: этих всех называли греки «Великая Скифь».

Считается, что самоназвание «скифы» означает «лучники», а началом возникновения культуры скифов принято считать VII век до нашей эры.

Древнегреческий историк Геродот, у которого мы встречаем одно из самых подробных описаний жизни скифов, описывает их как единый народ, распадающийся на различные племена – скифов-земледельцев, скифов-пахарей, скифов-кочевников, царственных скифов и другие. Впрочем, Геродот также считал, что скифские цари – потомки сына Геракла, скифа.

Скифы для Геродота – это дикое и непокорное племя. Одна из историй повествует о том, что греческий царь сошел с ума после того, как начал пить вино «по-скифски», то есть, не разбавляя, как не было принято у греков: «С этого времени, как спартанцы рассказывают, всякий раз, когда хотят выпить вина покрепче, говорят: «Налей по-скифски».

Другая демонстрирует, насколько варварскими были нравы скифов: «Каждый имеет по обычаю много жен; пользуются они ими сообща; они вступают в связь с женщиной, выставив перед жилищем палку». При этом Геродот упоминает, что и скифы посмеиваются на эллинами: «Скифы презирают эллинов за вакхическое исступление».

Борьба

Благодаря регулярным контактам скифов с греками, активно колонизирующими окружающие их земли, античная литература богата на упоминания о народе кочевников. В VI веке до н.э. скифы вытеснили киммерийцев, разгромили Мидию и, таким образом, завладели всей Азией.
После этого скифы отступили в регион северного Причерноморья, где и начали встречаться с греками, борясь за новые территории.

В конце VI века персидский царь Дарий пошел войной на скифов, однако несмотря на сокрушительную мощь своего войска и огромное численное превосходство, Дарию не удалось быстро сломить кочевников.

Скифы выбрали стратегию изматывания персов, бесконечно отступая и кружа вокруг войск Дария. Таким образом, скифы, оставшись непобежденными, заслужили себе славу безупречных воинов и стратегов.

В IV веке скифский царь Атей, проживший 90 лет, объединил все племена скифов от Дона до Дуная. Скифия в этот период достигла своего высшего расцвета: Атей был равен по силе Филиппу II Македонскому, чеканил собственную монету и расширял свои владения. Особые отношения у скифов были с золотом. Культ этого металла даже стал основанием для легенды о том, что скифам удалось приручить грифонов, охраняющих золото.

Возрастающая сила скифов заставила македонян предпринять несколько масштабных вторжений: Филипп II в эпическом сражении убил Атея, а его сын, Александр Македонский, пошел войной на скифов спустя восемь лет. Однако великому полководцу не удалось разгромить Скифию, и пришлось отступить, оставив скифов непокоренными.

На протяжении II века сарматы и другие кочевники постепенно вытесняли скифов с их земель, за ними остались только степной Крым и бассейн нижнего Днепра и Буга, и в итоге Великая Скифия стала Малой. После этого Крым стал центром скифского государства, в нем появились хорошо укрепленные фортификации – крепости Неаполь, Палакий и Хаб, в которых скифы укрывались, воюя с Херсонесом и сарматами.

В конце II века Херсонес обрел могущественного союзника – понтийского царя Митридата V, который пошел войной на скифов. После многочисленных сражений скифское государство было ослаблено и обескровлено.

Исчезновение скифов

В I и II веках нашей эры скифское общество уже сложно было назвать кочевническим: это были земледельцы, достаточно сильно эллинизированные и смешанные этнически. Кочевники-сарматы продолжали теснить скифов, а в III веке начинается вторжение в Крым аланов.

Они опустошили последний оплот скифов – Неаполь Скифский, располагавшийся на окраине современного Симферополя, но не смогли остаться надолго на захваченных землях. Уже вскоре началось вторжение на эти земли готов, объявивших войну и аланам, и скифам, и самой Римской Империи.

Ударом по Скифии, таким образом, стало нашествие готов около 245 года нашей эры. Все крепости скифов были разрушены, а остатки скифов бежали на юго-запад Крымского полуострова, прячась в труднодоступных горных районах.

Несмотря на кажущийся очевидным полный разгром, Скифия еще недолго продолжала свое существование. Крепости, оставшиеся на юго-западе, стали прибежищем для спасавшихся бегством скифов, также несколько поселений было основано в устье Днепра и на Южном Буге. Однако и они скоро пали под натиском готов.

Скифская война, которую после описанных событий вели римляне с готами, получила свое название из-за того, что название «скифы» стало использоваться для обозначения готов, победивших скифов настоящих.

Скорее всего, было в этом ложном именовании и доля правды, так как тысячи побежденных скифов влились в готские войска, растворившись в массе других народов, воевавших с Римом. Таким образом, Скифия стала первым государством, рухнувшим в результате Великого переселения народов.

Завершили дело готов гунны, в 375 году напавшие на территории Причерноморья и убившие последних скифов, обитавших в горах Крыма и в долине Буга. Конечно, многие скифы опять-таки присоединялись к гуннам, но ни о какой самостоятельно идентичности уже не было и речи.

Скифы как этнос исчезли в водовороте переселений, и остались только на страницах исторических трактатов, с завидным упорством продолжающих именовать «скифами» все новые народы, обыкновенно дикие, непокорные и несломленные.

Как Уже было сказано полиическая организующая сила скифов в южной Руси сменилась сарматами (200 г. до н.э.– 200 г. н.э .),

затем последовали готы (200 – 370 гг. н.э.),

смененные гуннами (370 – 454 гг. н.э.).

В большинстве случаев подавляющая масса местного населения, признавая политический контроль пришельцев, отчаянно держалась за свои старые дома или же селилась вновь неподалеку от прежних мест обитания. В свою очередь, каждая вновь прибывшая группа добавляла новый этнический штрих к множеству уже существующих. Итак, кроме начальной массы местного населения Южной Руси, которую Николай Map назвал яфетидами, постепенно сформировалась этническая надстройка варьирующейся природы, но в целом присутствовала определенная последовательность расового напряжения. Возвращаясь к киммерийцам, можно принять мнение, что они составляли лишь правящий класс страны. Проблема их этнического происхождения, таким образом, более узка, нежели вопрос об этническом базисе населения Южной Руси как целого.